Она не ошиблась, хотя признаваться в этом я не собирался.
— Не болтай ерунды. Этот парень должен понять, что такое дисциплина. В армии, как ты знаешь, женщин нет. Вот я и хочу, чтобы ты уехала. Это важно. Тебе незачем здесь оставаться.
— Я приготовлю ленч.
— Люси! Ты слышала, что я сказал? Я хочу, чтобы ты уехала.
Она поднялась.
— Я приготовлю ленч, — сказала она и ушла на кухню.
Я посидел еще пару минут, выпуская пар, затем последовал за ней.
Она разглядывала стоящие на столе банки.
— Это наш ленч, Джей?
— Если ты не возражаешь.
Люси начала открывать консервы.
— Я хочу, чтобы ты уехала после ленча.
— Я не уеду. — Она вылила суп в кастрюльку и посмотрела на меня. — Я не уеду, Джей. — Ее глаза блестели от слез, но губы решительно сжались. — Ты сказал: «Что бы ни случилось, Люси, я тебя люблю. Потом ты оглянешься назад и простишь меня, если я тебя обидел». Вот что ты сказал. — По ее телу пробежала дрожь, она отвернулась к окну. — Сейчас ты обижаешь меня, но потом я оглянусь назад и прощу тебя.
Меня словно обдало холодной водой. Ярость испарилась, как дым. Я поднял руки.
— Хорошо, Люси, ты победила. Я не собираюсь терять тебя из-за пятидесяти тысяч долларов. Поэтому я отказываюсь от своего обещания и скажу Тимотео, чтобы он выматывался отсюда к чертовой матери. Будем жить, как прежде, и постепенно встанем на ноги. Ты этого хочешь?
Люси смотрела на вскрытую банку с куриным мясом.
— Выглядит аппетитно. Ты голоден?
— Ты слышала, что я сказал?
Слезинка скатилась по ее щеке.
— Да, я слышала. — У нее задрожали губы. — С тобой иногда трудно, Джей. Иногда ты бываешь, груб, но я знаю, что ты не из тех, кто останавливается на полпути.
Какие-то мгновения я стоял и смотрел на нее. Когда же до меня дошел смысл ее слов, я схватил Люси, поднял на руки и метнулся в спальню.
— Джей! Что ты делаешь? — Она попыталась вырваться из моих объятий. — Джей! Надо готовить ленч! О, Джей, ты сумасшедший!
Я расстегнул пуговицу на ее джинсах, дернул вниз «молнию» и рывком стащил с нее джинсы, поставив ее чуть ли не на голову.
Она протестовала, смеясь и плача одновременно.
Я мог не найти подхода к Тимотео Саванто, но не к своей жене.
Хемингуэй как-то написал: если мужчина и женщина вместе достигают вершины блаженства, то содрогается земля… не часто, но иногда.
Ну, в этот раз земля дрогнула наверняка.
— Джей… я могу забеременеть.
Я открыл глаза, увидел блики солнечного света на потолке, затем повернулся на бок и посмотрел на Люси.
