— Стив, это Фрэнк. Он хочет поговорить с тобой.
Я взял трубку:
— Привет, Фрэнк!
— Привет. Может, приедете ко мне минут через двадцать? — произнес глубокий баритон Фрэнка Латимера. Я спрашивал себя, ворует ли его жена в универмаге. — Сэлли купила креветок, мы ждем Джека, Сюзи, Мерилл и Мейбл. Ну как, приедете?
В кабинет вошла Линда.
— Спасибо… но сегодня нет. Никак не можем. Я, кажется, простудился и пораньше хочу лечь спать.
Я выслушал его соболезнования и попрощался.
— Какая простуда?! — Линда сердито смотрела на меня. — Послушай, что за ерунду ты несешь? И к тому же у нас в доме совершенно нечего есть. Сейчас же позвони и скажи, что ты передумал и приедешь.
— Нам не повредит разок и попоститься. Садись, нам нужно серьезно поговорить.
— Если тебе не хочется, я поеду одна, — сказала она и потянулась к телефону.
Я вынул из кармана флакон духов и поставил его перед Линдой.
К сожалению, часто случается, что проходит время и человек словно пробуждается. Мужчина или женщина смотрит на своего партнера и понимает, что чувство, которое он питал к нему, вдруг умерло. Месяцы и годы, прожитые вместе, превращаются в горку серого пепла, а взаимная любовь, этот редкий и драгоценный дар, вдруг исчезает. Для меня этот момент прозрения наступил, когда я увидел ее с протянутой к телефонной трубке рукой.
Узнав флакон, она медленно убрала руку, а на ее лице появилось настороженное выжидательное выражение. Ее тонкие губы сжались в узкую линию, и впервые с момента нашей встречи я заметил, что она далеко не так красива, как мне казалось. Когда двое любят, между ними зарождается нечто необъяснимое. Это нечто драгоценно, но хрупко, невероятно хрупко. Когда я сидел и смотрел на Линду, это нечто драгоценное вдруг угасло. Так перегорает лампочка. Ровный приятный свет и через секунду — тьма.
Я смотрел на нее и ждал. Она держалась настороженно. Облизав губы, она взглянула на меня:
— Почему здесь мои духи?
— Сядь, Линда, ты навлекла на нас большую беду. Мы должны вместе как-нибудь из нее выпутаться.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Она уже оправилась, и голос звучал совершенно спокойно. На лице появилось выражение скуки, к которому она обычно прибегала, желая показать, что я ей надоел. — Позвони Фрэнку и скажи, что мы приедем.
— Тебе что-нибудь говорит имя Джесс Горди?
Она нахмурилась:
— Нет… Но что с тобой сегодня? Послушай, если не хочешь никуда идти сегодня, то я пойду одна. Мне…
— Горди, управляющий универмагом «Велкам», приходил сегодня, и я записал наш разговор на пленку. Я хочу, чтобы ты послушала. Сядь!
