Порыв ветра заставляет меня остановиться и поправить свитер. Я опускаю глаза, чтобы убедиться, что стрелка компаса сохраняет положение между S и Е. Воздух пахнет какой-то смесью хотдогов и сырости ванных комнат.
– Коллектор, – уверенно сказал папа, когда мы впервые ощутили этот запах, разгружая грузовик с коробками. – В канализационной системе Чикаго осталось много старых керамических труб. Они довольно хрупкие. Непрерывное строительство время от времени вызывает протечки.
– Коллектор? – переспросила я, наморщив нос. – Откуда ты знаешь?
Мама вытерла бусинку пота со лба и вздохнула:
– Мы с отцом провели целое расследование, прежде решиться перевезти вас сюда. Но поверь, парочка странных запахов не помешает нам реализовать мечту твоего отца.
Это меня взволновало, хотя я и не подала виду. А как же тогда я и мои мечты? Как насчёт арт-клуба, в который я планировала ходить? Как насчёт школы танцев, которую мы с Рейчел собирались посещать вместе? Что-то впереди вдруг отвлекает меня от нахлынувших воспоминаний. Какой-то просвет, группа деревьев, настолько красивых, что у меня даже захватывает дух. Ярко-оранжевая и красная листва кажется неземной, словно это деревья с другой планеты. Я продолжаю идти вперёд, воздух становится чище, свежее и слаще, он пахнет как новый лист из моего альбома для рисования. Лично мне очень нравится.
Пройдя ещё одну улицу, я оказываюсь перед красивым сквером. Никаких зданий. Никаких автомобильных гудков и выхлопных газов. Никаких уродливых «украшений» на тротуаре. Просто цветы. Оранжевые, красные. А вдоль пешеходных дорожек деревья с ярко-жёлтой листвой. Я никогда не была осенью на Среднем Западе, хотя видела это время года на картинах и фотографиях. Невероятные осенние краски с лихвой компенсируют здешний холод.
Внезапно к моим ногам подкатывается футбольный мяч. Мальчик примерно моего возраста резко останавливается рядом, едва не сбив меня с ног. Он смахивает прядь светлых волос со лба и улыбается:
– Прости. Это я упустил. – Футболка с длинными рукавами и шорты испачканы землёй и травой. На загорелой коже тоже видно несколько пятен. Если бы не характерный гнусавый акцент, он вполне мог бы сойти за жителя Флориды.
Пожав плечами, я беру мяч и бросаю ему:
– Пустяки, держи!
Он ловит мяч руками и оглядывает меня с головы до ног:
– Что, заблудилась?
Качая головой, я пробую улыбнуться:
– Нет. Просто мы недавно переехали. И я пытаюсь отыскать Северный пруд.
Глаза мальчика загораются, и я замечаю, какие они голубые. Как океан.
