На восьмом километре | страница 3
Помещение станции было вырублено в теле горы. Над входом нависал толстый козырек. На Луне такие козырьки прикрывали от метеоритов; здесь, вероятно, защищали от скатывающихся сверху камней.
На стук кулаком в дверь никто не отозвался.
Кашкин принялся раскручивать штурвал рядом с дверью. Массивная плита на невидимых шарнирах стала медленно отходить.
"Чего они прячутся? - подумал Кашкин. - Могли бы и встретить".
Шлюзовая камера свободно вмещала двух человек. Наружная дверь закрылась, послышалось слабое шипение - скафандры стали "худеть", открылась вторая, внутренняя, дверь. Вошедшие очутились в комнате с закругленными углами. По стенам располагались шкафчики, циферблаты, краны, тьма всякого оборудования. В одном из углов возвышалось бюро с раскрытым журналом дежурств и высокой тумбой с вращающимся сиденьем. Салон. Рабочий кабинет. И одновременно - столовая. Посредине комнаты стоял обеденный стол, накрытый на четверых и окруженный четырьмя креслами.
- Ребята! - закричал Кашкин, отстегнув шлем. - Смена пришла. Где вы там?
Ответа не было.
Пока Гордон методически, по всем правилам освобождался от скафандра, Кашкин успел заглянуть в спальню, лабораторию, камбуз. Открыл дверь туалета и неизвестно зачем пустил воду из крана над раковиной.
Растерянная улыбка поползла по его лицу.
- Ты что-нибудь понимаешь?
Они еще не перешли на "ты". Кашкин счел момент подходящим.
Гордон подошел к бюро. Он увидел на раскрытой странице дневника дежурств готовую запись о сдаче и приеме станции. Она была помечена сегодняшним числом: оставалось поставить подписи.
Из камбуза доносился аппетитный запах обеда.
- А может быть, - произнес неуверенно Кашкин, - может быть, это входит в программу испытаний?
Среди практикантов ходили слухи, что для каждой пары стажеров подготавливался специальный сюрприз, чтобы посмотреть, как кандидаты в "лунатики" станут себя вести в неожиданной ситуации.
- Нужно допросить протоколиста, - быстро сообразил Гордон.
Он подошел к неширокому раструбу, выступающему из стены, щелкнул тумблерами "вопросы" и "ответы".
- Где Горышев и Дубровский? - громко спросил он.
"Горышев отправился ко всем чертям, - ответил протоколист. - Дубровский последовал за ним", - добавила машина после паузы.
- Что за чертовщина? - вытаращил глаза Кашкин. - Машина спятила!
- Когда ушли Горышев и Дубровский? - спокойно задал вопрос Гордон. Он говорил почти таким же ровным голосом, каким отвечала машина.