Вместе с водяным голубоватым шаром на борт лодки упала живая трепыхающаяся рыбина.
— Дух Воды уже дал мне магию, которая с годами будет только расти, — продолжила девушка, высматривая среди волн следующую хвостатую жертву. — Я уже легко заставляю воду светиться, могу вызвать дождь. Или отразить чужие чары…
В этот момент Марисса бросила на Фьералина короткий взгляд. А мужчина вздохнул с облегчением, потому что увидел на женском лице тень скрытой улыбки. Хвала Северному ветру, значит его веселая малышка возвращается.
И все же разговор еще не был закончен.
— Поверь, ни одна магия не стоит твоей воли. Твоей жизни. Ты такая, какая есть, — спокойно сказал эриний, стараясь не бередить раны.
— Ты видел моего брата? — немного устало спросила она. — Волосы матери, глаза и кожа — отца. Любимец народа, сильнейший маг…
— Ммм, я чувствую нотки зависти, — слегка поддел мужчина, наблюдая, как еще одна мокрая рыбешка упала к ногам принцессы.
Девушка фыркнула, вновь отворачиваясь.
— Я не хотела быть такой как он. Этого хотели мои родители.
— Я думаю, ты ошибаешься. Или лукавишь…
Марисса бросила на мужчину короткий острый взгляд.
— Я просто хотела, чтобы со мной считались, — раздался гордый ответ. — Чтобы во мне видели личность. И они увидят. Послезавтра я отдам часть души Сапфировому морю. И все изменится.
— Что за магия стоит души, Марисса? — искренне не понимал Фьералин. — Ты с ума сошла?
Хотя, ведь, если подумать, он-то умел колдовать с рождения…
— Не всей души, а лишь кусочка. Маленького осколка, — поправила она. — С меня не убудет. Зато я стану кем-то, кто не похож на маму и папу. Кем-то, кто кое-чего стоит без их великолепной наследственности.
— Марисса, это бред. Твой брат двигает горы. А ты хочешь поразить его и родителей, вызвав дождик? Поймав в реке ужин? Ты еще ребенок… — нахмурившись, тихо проговорил он. Вероятно, зря.
Марисса вызывающе изогнула бровь.
— Теперь у меня голос нимфы! И я могу управлять твоими желаниями. Как тебе такое колдовство?
Настал черед Фьералина удивляться. Он прекрасно помнил, как его пыталась охмурить сладкоречивая Харра. Как звучал в голове ее противный сахарный голос, несущий с собой магию внушения. Но ему не приходило на ум, что теперь и его малышка обладает таким даром.
— От пения нимф мужчины на время сходят с ума, — самоуверенно продолжила девушка. — Стоит замолчать, и постепенно все возвращается на свои места.
— Да ну, перестань, — улыбнулся мужчина, а черные глаза опасно сверкнули вертикалями зрачков. — Чтобы свести меня с ума понадобится что-то посерьезнее девчачьих куплетов.
