С сосущим чувством в груди он понимал, что это было приятно.
Зачем он вообще заключил с ней этот дурацкий договор? Почему просто не выпытал все, что нужно и не отдал царице?
Так поступил бы любой рыцарь на его месте. Но не он.
И Дайрен знал, почему.
Арилейна понравилась ему с первого взгляда. С первой ночи во дворце, когда он принял ее за фуриянку и едва не трахнул. Когда она так очаровательно стеснялась. Соблазнительно боялась, несмотря на очевидное возбуждение. И что было самым приятным — ее эмоции были настоящими. Теперь он понимал, почему: ведь Арилейна никогда не попадала под влияние магии рыцарей мрака. Их темного огня.
Сиреневое пламя сводит с ума девушек. Заставляет их желать рыцарей и всего того, что те с ними делают. Будь то ласки у всех на виду в коридоре Древа теней или секс во время пожара. Когда огонь разве что не облизывает пятки.
Ни одна из фуриянок ни за что не отказалась бы от близости с рыцарем мрака.
Но Арилейна никогда не испытывала на себе влияние этой магии. Она хотела самого Дайрена. И это не выходило из головы у мужчины.
Снова потер виски.
Проклятье. Фея у него дома. У него внутри. И всей ярости и злости не хватит, чтоб ее оттуда выкинуть.
Ее глаза, губы, грудь. Сведённые от страха ножки…
Сладкие ножки. Он бы с удовольствием раздвинул их, лаская мягкие губы между ними.
Но Дайрен обещал не трогать ее.
Он и не хочет трогать. Зачем ему касаться феи? Феи — игрушки его госпожи. Еда. Рабы. Скот.
Сладкие ножки…
Какое-то сумасшествие.
Дайрен взглянул в окно. Солнце давно взошло, окрасив в изумрудный цвет сад перед особняком. Первый рыцарь мрака вел ночной образ жизни и редко видел его таким.
Оперся кулаками о широкий подоконник и резко выдохнул. По узкой дорожке сада шла худенькая фигурка, которую было невозможно не узнать.
Арилейна. Шла к вольерам с мантикорами.
Где-то внутри всколыхнулась ярость. Что-то темное с алыми всполохами, греющее кровь. Воспламеняющее кости.
Кто разрешил ей прогулки???
Дайрен сорвался с места, сжимая кулаки. Побелели и хрустнули костяшки, хлопнула за спиной дверь особняка. Под ногами заскрипела мелкая каменная крошка, которой были посыпаны тропинки.
Девушка уже успела дойти до вольеров. Дайрен видел издали ее хрупкие очертания. Юбку до самой земли, стелющуюся, как вода, мягкий корсет, рукава, закрывающие все, вплоть до кистей. Одежда, что он сам же и приказал служанке принести.
Зачем он это сделал?
Безумие какое-то. Как будто вид голых рук мог спровоцировать его на что-то. Что за бред?
