— Твоя жена, что ли? — спросил Харри, не замедляя шага, чтобы выслушать возмущенную, но наверняка не слишком остроумную реплику Скарре, если тот вдруг предпримет попытку ответить.
— Nice[10], — засмеялся, похрюкивая, Бернтсен. — Скарре — идиот.
Похоже, Трульс решил поддержать его, но Харри не ответил. Не хватало еще водить дружбу с этим типом.
Не сказав ни слова на прощание, Харри на пересечении коридоров свернул налево и вошел в открытую дверь кабинета начальницы их отдела. Склонившись над столом Катрины Братт, спиной к нему стоял мужчина. Его было легко узнать по сверкающему лысому черепу, обрамленному лавровым венком черных, на удивление густых волос.
— Надеюсь, я не помешал? Мне сказали, что меня искали.
Катрина Братт подняла глаза, а начальник полиции Гуннар Хаген резко обернулся, как будто его поймали с поличным. Оба молча смотрели на Харри.
Он приподнял бровь:
— Что происходит? Вы уже слышали?
Катрина и Гуннар Хаген обменялись взглядами. Хаген кашлянул:
— А ты разве знаешь?
— Ну а как же иначе? — удивился Харри. — Это же я ее допрашивал.
Харри решил, что, должно быть, прокурор, которому он позвонил сразу после допроса, чтобы договориться об освобождении отца Сары, в свою очередь проинформировал Катрину Братт. Но что здесь делает начальник полиции?
— Между прочим, я посоветовал дочери взять с собой адвоката, но она меня не послушалась, — сказал Харри. — А потом еще раз повторил рекомендацию перед началом допроса, но она снова отказалась, и это есть на пленке. Вернее, не на пленке, а на жестком диске, вечно я путаю.
Никто не улыбнулся, и тогда Харри понял: что-то не так. Сейчас он услышит плохие новости.
— Дело в отце? — предположил Харри. — Он… что-то сделал с собой?
— Нет, — ответила Катрина. — Дело не в отце, Харри.
Мозг Харри неосознанно фиксировал детали: Хаген предоставил вести диалог Катрине, коллеге, которая была с ним в дружеских отношениях. А она в присутствии начальника полиции назвала его по имени, и это было явно лишним. С чего бы вдруг? Подушка безопасности. В наступившей тишине Харри снова почувствовал, как в его грудь вонзается коготь. И хотя Харри Холе не слишком верил в телепатию и ясновидение, он понял: сейчас ему предстоит услышать то, о чем его все время предупреждали вспышки.
— Дело в Ракели, — сказала Катрина.
