— Нет. Не бойся, я не из тех, кто не дает проходу своим бывшим. Просто Ракель была очень напугана, и я захотел удостовериться, что у нее все в порядке. Оказалось, что нет.
— Значит, она и о фотоловушке не знала?
Харри пожал плечами.
— А теперь вопрос на засыпку: ты уверен, что фотоловушка предназначалась для Финне?
— Хочешь сказать, я решил проверить, не ходят ли к моей бывшей любовники?
— А разве это не так?
— Нет, — отрубил Харри. — Если Ракель разлюбила меня, она вольна встречаться с кем угодно.
— Сам-то ты в это веришь?
Харри вздохнул.
— Хорошо, — сказал Эуне. — Стало быть, у тебя случилось видение: внезапная вспышка осветила сидящего взаперти человека, похожего на Финне.
— Нет, этого я не говорил. Там был не Финне.
— А кто?
— Ну… я сам.
Столе Эуне провел рукой по жидким волосам.
— И теперь ты хочешь, чтобы я поставил тебе диагноз?
— Давай. Патологический страх?
— Я думаю, твой мозг ищет причину, по которой Ракель должна нуждаться в тебе. Например, для защиты от внешних врагов. Но ты не заперт в клетке, Харри, ты снаружи, на свободе. Смирись уже с потерей жены и двигайся дальше.
— А помимо этого «смирись» ты можешь прописать мне какое-нибудь лекарство?
— Я дам тебе целых три рекомендации. Сон. Физические нагрузки. И пожалуй, тебе стоит попробовать познакомиться с кем-нибудь, кто отвлечет твои мысли от Ракели.
Харри засунул в рот сигарету и поднял вверх сжатый кулак.
— Пункт первый: сон. — Он разогнул большой палец. — Я каждый вечер напиваюсь до беспамятства и потом дрыхну как убитый. Далее: физические нагрузки. — Указательный палец взлетел вверх. — Я дерусь с людьми в барах, которые когда-то принадлежали мне. И наконец, новые знакомства. — Теперь поднялся серый титановый палец. — Я регулярно трахаюсь с женщинами, как с красивыми, так и со страшненькими, а потом с некоторыми из них даже веду умные беседы. Вот так-то.
Эуне посмотрел на Харри, потом тяжело вздохнул, поднялся и застегнул твидовый пиджак.
— Ну, в таком случае все будет хорошо.
После ухода Эуне Харри некоторое время просто сидел и смотрел в окно. Затем он поднялся и прошелся по квартире. Супружеская спальня была чисто убрана, пол вымыт, кровать застлана. Он заглянул в платяные шкафы. Гардероб жены занимал четыре просторных шкафа, одежда мужа уместилась всего в одном. Заботливый супруг. На обоях в спальне дочери виднелись прямоугольники более яркого цвета. Харри подумал, что, когда она была подростком, на этих местах висели плакаты, которые хозяйка комнаты теперь сняла: девушке как-никак уже исполнилось девятнадцать лет. На стене осталась лишь одна-единственная небольшая фотография: парень с электрогитарой «Рикенбекер» на шее.
