Джейн старалась поддерживать разговор, но тщетно, и пробудила его интерес только тогда, когда спросила о миссис Энтерсон.
— Очень странная женщина, — заметил с улыбкой Питер. — Она довольно состоятельная, но сын ее ужасный мот. Я много раз помогал ей и, в общей сложности, за последние четыре года передал не менее десяти тысяч фунтов.
После завтрака Питер ушел в деревню, сказав, что ему нужно отправить срочную телеграмму, и тогда Джейн сделала еще важное открытие.
Произошло это совершенно случайно: Анна выложила все ее вещи из чемодана и разместила их в ящиках старинного комода. Джейн не могла найти носовых платков и позвонила.
— Куда же они делись, миссис?
Анна задумалась.
— А! Вспомнила! Я положила все платки в ящик туалетного столика в комнате господина. Сейчас принесу их сюда.
— Я сама пойду за ними, — сказала Джейн.
Лишь через полчаса она снова вспомнила о платках и пошла в комнату мужа.
Единственный ящик его туалетного столика был заперт, но ключ лежал тут же, сверху.
Джейн открыла ящик, и первое, что ей бросилось в глаза, — это стопочка медных пластинок. Среди них она с удивлением узнала одну из тех, которые, по словам Питера, были утеряны ее отцом.
Значит, на самом деле они не были потеряны? Вероятно, Питер, по своей рассеянности, просто забыл о них, и они пролежали все время здесь, в этом ящике!
Она припомнила, что гравюры были потеряны первого апреля: ее отец даже пробовал шутить и говорил, что Питер нарочно выдумал эту историю для первоапрельской шутки.
Когда Анна снова появилась, Джейн как бы невзначай спросила у нее:
— Вы не помните, когда здесь в последний раз был господин Блонберг?
— В начале апреля, миссис, — не задумываясь, ответила старая служанка.
Сомнений не было. Джейн припомнила, что в начале апреля Питер почему-то ездил, якобы в Париж, по делам.
— Господин Блонберг часто даже не остается здесь ночевать, — продолжала Анна. — Иногда приезжает в автомобиле, проводит здесь целый день и вечером снова уезжает. Он всегда сам управляет маленькой закрытой машиной.
Джейн вздохнула.
— Как интересно и таинственно! — прошептала она.
После завтрака приехал Дональд.
Джейн спросила его о здоровье Питера. Доктор поспешил успокоить ее:
— Вам не следует тревожиться, — сказал он. — Я просто нахожу, что у него неважный вид. Когда он уезжал из Лондона, то был совершенно здоров. Быть может, эта ужасная миссис Энтерсон привела его в нервное состояние.
Джейн из любезности поинтересовалась и здоровьем его жены. Но ей показалось, что он не хотел говорить о ней. Она догадывалась, что их отношения были не особенно дружелюбными. Джейн припомнилось даже, что Базиль Хель говорил ей о скверном характере Марджори. Но она тут же подумала, что Базилю нельзя слишком доверять, зная его страсть к сплетням.
