— На чье счастье? Не на мое же, во всяком случае, — рассмеялась девушка. — Не прикидывайтесь глупой, миссис Граффит. Вы работали у меня, постоянно разоряя мое предприятие. Птицеферма никогда не будет выгодным делом, если заведующая тайком распродает яйца. Я открыла это недавно и высчитала, что вы зарабатывали на этом около сорока фунтов в год.
— Меня никто еще не называл воровкой, — заголосила старая женщина, у которой затряслись руки. — Я знала вас еще ребенком, а теперь вынуждена выслушивать от вас, что я воровка.
Она зарыдала, уткнув лицо в носовой платок.
— Не плачьте, — успокоила ее Одри. — Этот дом и так очень сырой.
— Куда вы поедете, мисс? — спросила миссис Граффит, внезапно успокоившись и тактично прекратив разговор о своей честности.
— Я не знаю… наверное, в Лондон.
— У вас там есть родственники, мисс?
Миссис Граффит надеялась, что бывшая владелица фермы сообщит ей что-нибудь о своих планах. Эти Бедфорды были всегда такими скрытными.
— Пусть это вас не заботит. Принесите мне чашку чаю и приходите за своим жалованьем.
— Но Лондон — это такое ужасное место, — продолжала миссис Граффит, качая головой. — Убийства и самоубийства, кражи и грабежи. Прошлой ночью ограбили даже иностранную королеву.
— Неужели? — рассеянно сказала Одри. Она думала о том, что случилось с шестью цыплятами, о которых миссис Граффит забыла упомянуть.
— Украли бриллианты, которые стоят тысячи и тысячи, — продолжала та. — Почему вы не читаете газет, мисс? Вы много теряете от этого.
— Так как мы заговорили о воровстве, — мягко сказала Одри, — то скажите мне, что случилось с Розой, Гвендолен и Бертой?
— Ах, с ними? — Миссис Граффит немного смутилась. — Разве я не дала вам денег? Я, наверное, потеряла их.
— Не волнуйтесь, я позову полисмена, и он, конечно, найдет их, — сказала Одри.
Миссис Граффит мгновенно нашла деньги. Старуха ушла в низенькую кухню. Одри огляделась вокруг.
Стул, на котором обыкновенно сидела у огня ее мать, Одри сожгла, и одна обгорелая ножка еще торчала из камина. Нет, здесь не было ничего, с чем бы ее связывали нежные воспоминания. Отца своего она никогда не знала, и миссис Бедфорд никогда не говорила о нем. Он был плохим человеком и заставил свою жену, привыкшую к лучшей жизни, прозябать в бедности и лишениях.
— Он умер, мама? — часто спрашивала девочка.
— Надеюсь, — гласил холодный ответ.
Ее сестра Дора никогда не задавала таких неудобных вопросов, она была старше и походила на мать своей холодной, расчетливой натурой.
