Обе настороженно прислушивались к звуку защелкивающегося дверного замка, Элла нервно ворошила уголья в камине.
— Не могу понять, почему Билли вдруг потерял самообладание. Я начинаю убеждаться в том, что он большой трус. Предположим, что они все уже знают. А какие доказательства можно нам предъявить? На каком основании и в чем они могут обвинить нас?
Паула Стейнс не спеша достала сигарету из своего роскошного янтарного портсигара, тщательно размяла ее, прикурила и, затянувшись, ответила:
— Билли совершенно верно предполагает, что за этой пернатой змеей кроется очень многое. Но я, к сожалению, не могу мыслить так аналитически. Мне ближе образное мышление. В воображении я не раз рисовала какие угодно привидения, но никогда не могла представить себе даже приблизительно пернатую змею.
Элла посмотрела на Паулу с любопытством. Иногда эта дама могла вызвать к себе симпатию.
— Хотел бы я так прекрасно рисовать, как ты. Где ты этому научилась?
— Меня учил мой отец. Я часто жалею о том, что он передал мне свое мастерство, — с иронией в голосе ответила Паула, но тут же изменила тон.
— Разве ты ничего не знаешь? Неужели тебе ничего не известно о Лене? — спросила она.
— Лен?! А, тот парень?! — презрительно ответила Элла. — Да, но, к счастью, он уже мертв.
Она снова помрачнела.
— Как бы мне хотелось, чтобы Девин не имел к этому делу никакого отношения. Он один из лучших журналистов в Лондоне. Такие, как он, обычно работают лучше и оперативнее любого самодовольного уголовного сыщика. Что там за шум?
Раздался звонок. По коридору прошел слуга. Отворилась парадная дверь. Послышались приглушенные голоса. В комнату вошел заспанный слуга.
— С мистером Крювом требует встречи какой-то человек, — говорит, что его зовут Хюг.
Женщины многозначительно переглянулись.
— Хорошо. Пригласите его.
Когда слуга вышел, Паула быстро поднялась с дивана и подошла к камину.
— Это тот, кто написал Билли письмо, — сказала она тихо. — Тот каторжник, который уверяет, что присутствовал на похоронах Лена.
Хюг нетвердым шагом вошел в комнату и приветливо улыбнулся. Его свалявшиеся волосы, мокрый лоб и мутный взгляд говорили о том, что он хорошо выпил.
— Извините, пожалуйста, но я бы очень хотел видеть мистера Крюва, — произнес он хриплым голосом.
Паула кивнула слуге, и тот удалился.
— К сожалению, мистера Крюва сейчас нет, он вышел. Но у меня к вам есть вопрос. Вы присутствовали на похоронах Лена?
— Да, — ответил Хюг. — Поэтому я и желаю во что бы то ни стало поговорить с мистером Крювом. Я не знаю, как это сказать, но… Я боюсь, что рехнулся… Да, я присутствовал и при смерти… и при погребении Лена… я все это видел своими глазами… Как сейчас помню мертвым своего приятеля… Но… я сегодня встретился с Леном!
