– Спасибо, что взяла меня с собой, – смущенно сказал он Джинни. – Я думал, что ты на эти дни переселишь меня в «Хьюстон-стрит». – Она отвергла этот вариант, и Блу был на седьмом небе, чувствовал признательность к ней за все, что она делала.
– Я подумала, что тебе здесь понравится, даже если мне придется пропадать с отцом. Он подолгу спит, и мы сможем покататься, я покажу тебе Лос-Анджелес, – пообещала она ему. Все, за исключением Беверли-Хиллз. К этому району она не хотела приближаться, не хотела видеть улицу, на которой жила с семьей. Не хотела напоминаний о своей прежней жизни здесь. Три года назад Джинни рассталась с ней раз и навсегда.
– Чем ты занималась, когда жила здесь? – полюбопытствовал Блу. Раньше он не спрашивал ее о прежней жизни – знал, что для нее это чувствительная тема. Он не упоминал Марка и Криса, пока этого не делала сама Джинни, а с ней это бывало редко, разве что накатывали воспоминания или приходила на ум какая-нибудь фраза мужа или сына.
– Я была телерепортером, – ответила Джинни на вопрос, медленно ползя в густом потоке машин.
– Прямо на телевидении? – потрясенно спросил Блу. Она утвердительно кивнула. – Вау! Ты была звездой?! А ты сидела в студии или стояла под дождем с зонтиком и ждала, пока починят звук? – Это удачное и точное описание вызвало у нее смех.
– И то, и другое. Иногда в студии, с Марком. Он работал в студии ежедневно. Но выходить в эфир под дождем мне тоже доводилось. Здесь, на счастье, не слишком дождливо.
– Было весело?
Подумав, она кивнула.
– Чаще всего да. Особенно с Марком. Стоило ему где-то появиться, его сразу узнавали, и тут такое начиналось!
– Почему ты перестала этим заниматься? – Блу напряженно ждал ответа, не сводя с нее глаз.
– Потому что без него веселью пришел конец. Я больше туда не возвращалась. Пожила немного у сестры, а потом уехала и стала работать с SOS/HR, колесить по миру.
– Когда ты на экране, в тебя никто не выстрелит. Лучше возвращайся.
Она долго молчала, потом покачала головой. С этим было покончено, так ей захотелось. Без Марка она никогда не сможет продолжать: это было бы невыносимо, все бы только и делали, что жалели ее и соболезновали. То, чем она занималась теперь, всякий раз сулило новизну.
На съезде «Арройо Секо Паркуэй», проведя на трассе час, они свернули на Пасадену. Потянулись обсаженные деревьями улицы с красивыми домами по обеим сторонам, потом они въехали на небольшой холм и свернули на подъездную аллею. Впереди показался большой каменный дом, вдоль одной его стены тянулся бассейн. Ворота в ожидании гостей оставили открытыми. Джинни забыла, насколько велик дом; сейчас ее устраивал этот простор. Черный лабрадор приветливо залаял и замахал хвостом.
