Его физиономия выражала такую безграничную признательность, что Джинни улыбнулась сквозь слезы облегчения. Кроме него, у нее никого не было. Когда он пропал, она решила, что он исчез навсегда. Сейчас ее посетила новая мысль.
– Возвращайся. Но спать на моем диване ты больше не будешь.
– Это ничего, – решительно ответил он. – Дома у тетки я спал на полу или в ванне, когда к ней заваливался дружок. Тот еще был козел! – добавил он. От него Джинни услышала об этом человеке впервые, все, что она знала о сожителе Шарлин, исходило от нее. – И у тебя посплю на полу.
– Я о другом. – Джинни поманила его за собой во вторую спальню, забитую нераспакованными коробками с тех самых пор, как она сюда въехала. – Предлагаю тебе поработать, зарплата минимальная, как договаривались. Надо все это разобрать, чтобы ты мог жить в этой комнате. Как тебе такой вариант?
У него загорелись глаза, как у ребенка при виде рождественских подарков. Он недоверчиво уставился на Джинни.
– У меня никогда не было собственной комнаты, – благоговейно прошептал он. – Даже когда я жил с мамой. Мы спали в одной постели, правда, тогда я был еще совсем мал… Когда начинать? – Он уже загорелся.
– Сейчас прикинем, – сказала она, изображая раздумье. – Газету я уже прочла, душ приняла. Потом мне надо будет сходить в магазин. Может, прямо сейчас?
Он с криком бросился ей на шею. Джинни спросила, где его вещи. Он ответил, что оставил свой чемоданчик на колесиках и спальный мешок приятелю на вокзале, но может принести все в любое время.
– Давай сходим куда-нибудь позавтракать в честь этого события, потом заберем твои вещи, вернемся сюда – и за работу. Завтра купим тебе постель, какой-нибудь комод и все прочее.
Она уже подумывала об IKEA или о знакомом магазинчике с приличной мебелью по сходной цене; Джинни хотелось поменять кое-что и в своей обстановке. Она устала от копеечной рухляди, которой пользовалась все три года в Нью-Йорке. Вдруг появилось желание тепла, захотелось уюта для них обоих.
Был приятный апрельский денек. По пути в «Макдоналдс» обоим казалось, что мир превратился во вполне обитаемое место. Джинни нашла Блу, у него впервые в жизни будет собственная комната. Желания обоих осуществились. За яичными «макМаффинами» Джинни рассказала ему о лагере в Афганистане, потом напомнила про школу искусства и музыки.
– Хочешь, я снова туда обращусь? Подать заявку надо было еще в прошлом сентябре, на собеседование ты опоздал, но перед отъездом у меня был с ними разговор. Если ты настроен серьезно, они могли бы учесть особые обстоятельства и принять заявку сейчас. Если получится, это будет большой удачей. Если тебя примут, тебе придется проявить максимум ответственности, если сбежишь, возврата уже не будет. Я поручусь за тебя своим словом, – торжественно сказала Джинни, и это произвело на Блу должное впечатление. – Если они разрешат, ты пройдешь собеседование и прослушивание. Это не должно составить для тебя проблемы. Может быть, тебе понравится учиться, если ты займешься любимым делом.
