Из огня да в полымя | страница 9



Перешли широкую дорогу, за которой уже были финны, напоролись на мины. Ранило Макарова: задел в густой траве проволочку тонкую, мина и взорвалась. Я обработала раны на ногах, перевязала. Игнатьева отправила его назад, в Беломорск. Почему я перевязывала? Это входило в мои обязанности. Помимо основного моего задания, я была назначена медсестрой группы, при мне была сумка с бинтами, с лекарствами. Перед этим прошла инструктаж в госпитале.

Замечаю, что Игнатьева хромает. Спрашиваю, не оступилась ли, не натерла ли пальцы? Оказывается, у нее давно болят ноги. Как же она пошла в такую трудную дороженьку, что думала? Как могли ее отправить?

Однажды вечером, когда Стаппуев и Терентьев ушли на рыбалку, она нам рассказала об этих парнях. Оказывается, у Терентьева в Паданах живет сестра. Он идет к ней, и они вместе ищут для нас квартиру, ищут людей, у которых мы можем поселиться. Лука Стаппуев жил до войны тоже в Паданах, там у него жена и малое дитя. Терентьев ищет квартиру для Гликерии Дмитриевны Игнатьевой и Федора Петровича Няттиева, а Стаппуев должен поселить меня и Артемьеву у кого-нибудь в Сельгах. Игнатьеву мы по ее просьбе звали Хельми.

Шли несколько дней, то и дело сверяя наш путь по карте. Стаппуев и Терентьев — друзья не разлей вода. Едят вместе, спят рядышком, и разговоры у них какие-то свои. Я сказала про это Игнатьевой, та посмеялась надо мной, добавила, что ей как старшей группы характеризовали их с самой лучшей стороны — крепкие, надежные парни. Они устроят нас в лучшем виде. Помогут обжиться в Паданах и Сельгах. Деньги финские ей, Игнатьевой, выданы на расходы немалые. Есть и колечки золотые для обмена на продукты.

Идем, наблюдаем за дорогами. Если видим финнов, повозки, машины замечаем, то тогда вечером Артемьева отбивает ключом шифровки по рации в Беломорск.

Наконец вышли к какой-то развилке. У большого камня расстались. Терентьев и Стаппуев подались в Паданы. Здесь, у камня, они должны будут появиться через неделю. Потом прийти в лагерь, забрать нас и отвести в села к хозяевам.

Игнатьева, Няттиев, Матвеев, Маша-радистка и я свернули в лес. Вышли к горушке, обосновались. Сделали простенькие шалаши у огромной валежины. Иногда ночевку меняли. Дали радиограмму: «Всё в порядке. Добрались благополучно. Продукты кончаются».

Осталось немного сухарей, консервов. Ловили рыбу, варили грибы, собирали чернику. Уже на полянах закраснела брусника. Ночью холодно. На мне — осеннее пальтецо, юбка, беретик. Сапоги от долгого пути по бездорожью совсем развалились.