Арестовали меня 9 марта 1951 года. Женечке, когда меня взяли, исполнился годик и девять месяцев. Василий отвез ее к своей матери в село Авдеево близ Пудожа.
Поместили меня во внутреннюю тюрьму МГБ, позади серого дома. Сидела я в одиночной камере. Допросы шли, в основном, ночью. С полуночи и до утра. Днем спать не давали, запрещалось. Матрац забирали.
Следователь Никитин вел мое дело. Голоса не повышал, не кричал. Методично задавал одни и те же вопросы. Какие?
— Почему финны тебя не расстреляли?
— Потому что я ничего не успела сделать, никакого вреда им не причинила.
— Когда согласилась работать на финнов? Какое задание от них получила?
— Никто меня не вербовал. Задания никакого не получала.
— Многих карелов расстреляли, а почему тебя помиловали?
— Потому что семнадцать лет было.
И так день за днем, точнее, ночь за ночью. Про всё спрашивали. И про Ксению Даниеву, и про Марту Отс, и про то, зачем я, комсомолка, ходила в тюремную церковь в Хямеенлинна. Но больше про то, какое задание мне дала финская разведка. Иногда целую неделю не вызывали, и тогда голова от мыслей лопалась, от догадок, что замышляют, почему пауза.
Бывало, на допрос приходил начальник Никитина, кажется, его фамилия Львов была. Этот, как зверь… Всегда выпивший, глаза, налитые кровью, слюной брызжет. Оскорблял, унижал. И всегда матом, матом. Кричал вначале одно и то же:
— Мы всё знаем. Ты предательница. Работаешь на финскую разведку. Какое задание тебе дали, признавайся!
А когда Никитин ушел в отпуск, он как с цепи сорвался. Нагнется ко мне, перегаром водочным несёт от него, и криком, криком:
— Где золото? Отвечай, где золото, которое дал тебе твой Андропов? Отвечай! Не отпирайся, у нас есть документы, что он давал тебе золото. Монеты, часики, кольца, чтобы вы меняли якобы на продукты в Паданах. Отвечай, где спрятала золото? Марию Артемьеву, твою подружку, мы тоже взяли. Она призналась во всём, она сообщила, что у тебя и Игнатьевой видела золото. Отвечай!
И так каждый раз. Однажды зловеще сказал:
— Куприянов — враг народа и вредитель. Он покрывал таких, как ты. Рассказывай всё, что знаешь о его делишках. Это тебе зачтется.
Я отвечала, что я мало знаю Куприянова, что я мелкая сошка.
— Рассказывай всё об Андропове, — орал он. — Знаем его грешки, всё знаем! Сбежал; думает, в Москве мы его не достанем. Дотянемся и до него, разберемся, какой он был руководитель карельского комсомола, почему его ходоки то и дело попадали к финнам в лапы. Дотянемся! У чекистов длинные руки!
