Мы стали переписываться. Кто-то пошутил: «Небо в клеточку, а друзья в полосочку». Финским женщинам-заключенным охранники приносили газеты, а нам — только книги, в основном церковные. Хилья Валкома внимательно читала газеты и писала мне, что делается на фронте. Потом завязалась переписка и с другими узницами. Так мы с Марией Артемьевой узнали об окружении немецких дивизий под Сталинградом.
Надзирательница по труду, одна из тех, что приносили нам одежду для починки, оказалась женщиной доброй. Она передала на волю письма Артемьевой в Ведлозеро, оно тогда было под финнами. Письма дошли, и Артемьева получила даже посылку с сухарями и сущиком.
Постепенно я осмелела, и вот уже мои письма стали походить на листовки. В каждом письме, в конце, я приписывала: «Наше дело правое. Победа будет за нами!» Письма я, в основном, передавала в бане.
Но сколько веревочке ни виться… Ночью подъем. Обыск. Вывели нас из камеры. Уходя, я успела бросить написанное письмо под тумбочку. Однако нашли его там. Повели к самому начальнику тюрьмы.
— Кто писал?
Начальник злой. Толстый. Кричит:
— Кто писал?
— Я писала.
— Ты ведешь коммунистическую пропаганду. Зачем писала?
— Писала, дабы не забыть финский язык. Баловалась. От тоски писала.
— Тебя надо было тогда расстрелять. Где взяла карандаш?
— Нашла во дворе, во время прогулки.
Как он кричал, как стучал кулаками! Думала — крепкий массивный стол расколется.
— В карцер ее! На десять суток!
Карцер находился в подвале тюрьмы. Темнота, сырость. Раздели. Оставили на мне только ночную сорочку. Матрасик бросили на пол. На день — двести граммов хлеба и две кружки воды. Всё! Ложиться на матрац можно лишь после отбоя. Свернусь калачиком, на ноги рубашку натяну, но заснуть не получается — холодно, ноги стынут. Днем хожу как зверь в клетке, согреваюсь, надписи нацарапанные, написанные на стенах разбираю. Там были забавные стишки про тюремную жизнь: высмеивали злого начальника тюрьмы. Охранниц из «Лотты» называли тюремными крысами. Отыскала одну запись на политическую тему: «Свобода! Мир! Долой войну!»
Тогда и я решила внести свою лепту. Но как? Обшарила пол карцера сантиметр за сантиметром и в щели нашла огрызок карандаша. Ура! Написала по-фински: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!», «Да здравствует мир!», «Конец войне!», «Да здравствует братство, равенство и свобода!» Писала и радовалась: вот кто-то прочтет эти пламенные слова и передаст их другим.
Стараюсь больше ходить, двигаться, совсем озябла. На прогулку не водили. Хочется есть. Хожу, читаю свои надписи и радуюсь. Молодая была, наивная. Не подумала, что надзирательница может прочитать.
