— Я ценила Орден тогда, и ценю его сейчас.
— Понятно, — сказал он, осторожно переворачивая страницу старого дневника. — И насколько вы лояльны по отношению к системе, которая отбросила вас?
Мунира сжала зубы, не зная, какой ответ он пытается из нее выудить. Или, скорее, каким будет ее истинный ответ.
— У меня есть работа. Я выполняю ее. И горжусь ею, — сказала она.
— Как то и следовало бы. — Он взглянул на нее. В нее. Сквозь нее. — Могу ли я поделиться с вами моей оценкой Муниры Атруши? — спросил он.
— А у меня есть выбор?
— Выбор есть всегда, — ответил он, что было не совсем правдой, если вообще было правдой.
— Ладно. Делитесь.
Он бережно закрыл старый дневник и перевел все свое внимание на Муниру.
— Вы ненавидите Орден серпов так же сильно, как любите, — начал он. — И потому хотите стать для него незаменимой. Надеетесь со временем вырасти до уровня высшего мирового авторитета по дневникам, хранящимся в этой библиотеке. Тогда вы получили бы власть над всей историей Ордена. Эта власть станет вашей тихой победой, потому что вы будете знать: Орден нуждается в вас больше, чем вы нуждаетесь в нем.
Внезапно Мунира почувствовала еле заметную потерю равновесия, как будто пески пустыни, некогда поглотившие города фараонов, задвигались под ее ногами, готовые поглотить и ее. Как этому человеку удалось заглянуть в самую глубину ее души? Как смог он столь внятно выразить чувства, которые она сама так и не облекла в слова?? Он прочитал ее, словно открытую книгу, тем самым освободив и в то же время подчинив своей воле.
— Вижу, что я прав, — просто сказал он и снова улыбнулся той же улыбкой — теплой и одновременно лукавой.
— Чего вы хотите, серп Фарадей?
И наконец он признался:
— Я хочу приходить сюда ночь за ночью, пока не найду то, что ищу в этих старых дневниках. Хочу, чтобы вы держали мою личность в тайне и предупреждали, если кто-нибудь появится тут, пока я занимаюсь исследованиями. И еще я хочу, чтобы вы пообещали не открывать Ордену, что я все еще жив. Вы сможете сделать это для меня, Мунира?
— А вы расскажете, что ищете? — ответила она вопросом на вопрос.
— Не могу. Если я сделаю это, к вам могут применить силу, чтобы выудить эти сведения. Я не желаю подвергать вас такому риску.
— И все же вы ставите меня в незавидное положение, когда просите хранить ваше присутствие здесь в тайне.
— Разве? — сказал Фарадей. — Вообще-то я подозреваю, вы глубоко польщены тем, что я доверился вам.
И опять он прав.
