Вчера превратилось в завтра со скоростью скоростного поезда, входящего в туннель Сон — день — Кловер — сон. Дни становились неделями; осень маячила на горизонте, лето начало угасать, и капуста созрела.
Укрепленный уверенностью, приобретенной со временем, Артур решил, что они могут оставить дом без присмотра. Они отправились в долгий автомобильный тур, останавливаясь в прибрежных отелях, продлевая медовый месяц, который, казалось, будет длиться вечно. Они посетили некую вершину скалы.
— Это здесь..? — Кловер не закончила вопрос, и Артур кивнул.
— Как ужасно, — Кловер вяла его за руку, когда чайка скорбно закричала, и на секунду ему показалось, что это Агата зовет его в постель. Он содрогнулся и отстранился от своей новой, прекрасной жены.
— Все это в прошлом, — сказал он.
Но внезапно он почувствовал настоятельную потребность вернуться домой.
Коттедж приветствовал их. Уходящее солнце подсвечивало красную кирпичную кладку, раскрашивая нестриженый газон серебристо-золотым цветом, в то время как цветы весело качал своими яркими головками, и в низине сада капуста, казалось, сдержанно их приветствует.
— Как хорошо дома, — разум Кловер был забит клише. — Я всегда говорю, что лучшая часть путешествия — возвращение.
Они открыли окна, разобрали чемоданы, протерли пыль на мебели, постелили свежие простыни на кровать, потом выпили чай — два вареных яйца, черный хлеб и масло. После чая Артур помыл машину, пока Кловер прогуливалась в саду. Спустя какое-то время она показалась на садовой тропинке с огромным кочаном в руках. Артур посмотрел на нее, нахмурился.
— Что ты будешь с ней делать?
— Порежу и сварю, — сказала она с очаровательной простотой.
— Я не люблю капусту .
— Тогда зачем ты ее посадил?
На это у него не было ответа, по крайней мере того, который он мог дать, поэтому он пожал плечами и продолжил полировать капот машины.
— Мне больше нравилась герань, — вскоре заметила Кловер, — но, думаю, от капусты больше толку. В конце концов, герань нельзя есть.
Артур заявил, что насколько он знает, вареная герань не рекомендуется с жареной свининой.
— Я знала одного человека, который ест нарциссы, — задумчиво сказала Кловер, — он... она варила их в молоке и добавляла петрушку. Думаю, это было очень вкусно.
Артур фыркнул и занялся ветровым стеклом.
Кловер вздохнула и придала кочан к своей идеальной груди.
— Один из них деформирован.
— Один из кого?
— Из кочанов.
Артур распылил жидкость для мытья стекол на ветровое стекло, потом энергично протер его желтой тряпкой.
