Подросток встает в своем «карцере» во весь рост и пытается сосредоточить все внимание на шасси. Отыскав нужный инструмент, он, насвистывая, берется за дело. Тормозной барабан поддается легко. Он как раз по руке, свободно ложится в подставленную ладонь.
Подросток с облегчением переводит дыхание, посторонние звуки его уже не волнуют, хотя шум наверху нарастает. Один за другим в мастерской появляются рабочие. Счастливые взрослые.
А он улыбается. Все готово: карданный вал освобожден от крепления. Сложив инструменты, Подросток решительно берется за перекладину ведущей наверх лестницы. Над головой у него вдруг раздается размеренный стук. Шишак кованым башмаком колотит о кузов машины.
Это сигнал ему, ему одному, Подросток знает наверняка. Ну и пусть!
То, чего они требуют, чего добиваются от него, — полнейший абсурд. Они и сами об этом знают.
А может, они рассчитывают запугать его, ждут, пока он сломается и запросит пощады, начнет пресмыкаться, как эти двое лакеев, перед Шишаком. Но он ведь и так был готов поступиться чем только мог. Чуть ли не унижался перед ними. Он приноравливался, никто не может сказать, что он не пытался к ним приноровиться. Но этот дурацкий приговор… зачем он был нужен? В самом деле, не испытание ли все это? Если выдержит — примут в свою компанию. Но выдерживать дольше невмоготу, это факт… Да нет, шутка это, ничто иное. И все-таки страх в нем растет. Жуткий, порою почти невыносимый.
Как только голова его показывается из смотровой ямы, стук стихает. Башмак Шишака оказывается у него перед носом. Очень хочется отпихнуть его легким движением, но он себя сдерживает. В общем-то, Подросток, хотя он и первогодок, Шишака не боится, во всяком случае не боится его физической силы. Они ровесники.
Поставив ноги на край ямы и ощутив под собой твердый бетон, он с дружелюбной ухмылкой поворачивается к Шишаку. Тот смотрит на него мрачно, в упор. Стоит как вкопанный и смотрит. Выражение веселости, стоившее Подростку неимоверных усилий, не покидает его лица, оно по-прежнему панибратски ухмыляется, но улыбочка эта уже неестественна и натянута. Одной рукой — чего он еще никогда не пытался сделать — Подросток слегка отталкивает от себя верзилу, точно какой-то предмет, мешающий ему пройти. Шишак послушно отступает. Подросток вздыхает и делает шаг вперед, но в следующее же мгновение во весь рост растягивается на бетоне. Шишак, еще раз подняв ногу, презрительно тычет в него носком башмака, будто перед ним туша поверженного животного, и, сунув руки в карманы, вразвалочку направляется в глубь мастерской.
