Визирь, выслушав Гульджахан, тут же собрался и отправился.
Долго ли, коротко ли ехал он, остановился на постоялом дворе, отдохнул, а наутро сделал так, как ему советовала Гульджахан. Переодевшись в платье нищего, он вошел во дворец величественного владыки Ширванадыла и запел:
Дивана́ заходит в дверь.
Все несчастья уходите…
О Аллах, о Аллах! О святой дивана Бахеветди́н! Подайте, и умножит ваше богатство Аллах! — приговаривал он скороговоркой, осматривая ворота.
Когда же он прошел все семь, Ширванадыл дал ему какую-то монетку. Тогда нищий вернулся к первым воротам и начал снова петь и приговаривать.
— Э, да ты, оказывается, бессовестный, дивана! — разгневался Ширванадыл и прогнал его.
— Ну и Ширванадыл! — воскликнул «нищий». — Посмотреть даже не на что. Вот в пустыне, в новом городе, падишах так падишах! Ему, наверное, нет равных в целом свете ни по щедрости, ни по справедливости. Он всех встречает с радостью и вознаграждает за каждые осмотренные ворота, хотя их у него не семь, а восемь. Нет, нет, я и дня тут больше не останусь.
Вернувшись на постоялый двор, визирь Гульд-жахан скинул с себя нищенскую одежду, вскочил на коня и поспешил домой.
Долго ли, коротко ли он ехал, но приехал. Рассказал своему падишаху, как выполнил его задание. Гульджахан вручила ему вполне заслуженную награду и посоветовала:
— Распорядитесь, мой визирь, чтобы город привели в порядок, — надо ждать, что Ширванадыл под каким-либо предлогом не сегодня завтра пожалует к нам.
Теперь поговорим о Ширванадыле.
После того как «нищий» его упрекнул, а другого падишаха вознес, Ширванадыл решил посетить новое царство и лично убедиться в тех чудесах, о которых ему прожужжали уши. Призвав к себе двух своих визирей, он сказал им:
— Собирайтесь в дорогу. Поедем в новый город. О нем так много всякого говорят, что мне самому хочется посмотреть на него. Неплохо будет взглянуть и на «самого справедливого» падишаха на нашей священной земле.
Под видом паломников[33] Ширванадыл и его двое визирей отправились в путь. Они достигли города, где правила Гульджахан, и въехали в его ворота. Стража тотчас доложила своему падишаху, что появились три новых дивана.
Надев самые дороги одежды, Гульджахан водрузила на голову корону из бриллиантов и села на трон. Рядом с собой она поставила целый хум[34] золота, которого у нее было видимо-невидимо.
Остановившись на постоялом дворе, Ширванадыл и его визири отдохнули после дороги, поели, попили чаю, а потом отправились во дворец. Миновали гости одни ворота — Гульджахан дала им столько золота, что и не сосчитать. Миновали другие — еще получили. Когда же прошли последние — восьмые ворота, — то их торбы, куда они складывали полученное золото, оказались переполненными. Тогда они стали рассовывать монеты по карманам, за пазуху.
