— А она ничего не сказала по поводу вашей… опаски? Так это называется? Короче, на вашу бритву страшно смотреть. Напомню, что задача консьержки — проследить, чтобы вы никому не причинили вреда, прежде всего самому себе.
— Ты с ума сошла? Откуда у тебя берутся такие бредовые мысли?
— Из книги, которую я у вас взяла. «Невероятные истории» Пьера Бельмара.
— Ты взяла у меня книгу? Когда это? Совсем обнаглела, брать без спросу!
— В прошлый раз. Вы меня, конечно, извините, но читаете вы черт знает что. И мадам Суареш промолчала только потому, что пока не заметила, что у вас на полках сплошные романы про убийства, продажных полицейских и книги о войне.
— Почему же, у меня еще есть словарь и…
Увидев его замешательство, Жюльетта закончила фразу:
— И книги про собак. Но, как назло, о сторожевых и бойцовых. Этак вы окончательно падете в глазах консьержки. Вы же маньяк-убийца, не забыли?
— Да мне по барабану! К черту старую дуру! Я не собираюсь покупать книжки ради ее удовольствия! И все равно я больше не читаю, какой смысл. Время от этого не течет быстрее, и мне не с кем обсудить прочитанное!
— Я могу помочь вам довести до ума вашу библиотеку. Хотите, принесу папины книги по садоводству? Боюсь, правда, они вас не заинтересуют. — Жюльетта огляделась по сторонам. — У вас вообще нет растений. Даже на балконе. А жаль.
— Давай ближе к делу, если ты не против. Книги твоего отца, пожалуй, сойдут. Значит, вторая инспекция может принять неприятный оборот из-за бритвы и выпивки? Ладно, я постараюсь все купить! Но ты понимаешь, сколько стоит современная бритва? Особенно лезвия: тридцать евро за пять штук! И алкоголь нынче дорог. Что касается растений, то даже думать забудь. Бабские штучки.
— Скажите это папе, и вам не поздоровится! — улыбнулась Жюльетта.
— Я просто хочу сказать, что это совсем не мое. Я сам как «Раундап», понимаешь! Где он пройдет, трава не растет. Вот жена моя была искусным садоводом.
— И где она, ваша жена?
— Мы расстались много лет назад. Она от меня ушла. Вот. Теперь ты все знаешь.
— Это все?
— Не обижайся, но больше я тебе ничего не скажу. И вообще, с какой стати ты интересуешься жизнью такого пожилого человека, как я? Больше заняться нечем?
— Ну, скажем, я не такая, как все. Говорят, у меня раннее развитие, — уточнила Жюльетта, схватив очередной огурец. — Я знаю вещи, которыми не интересуются дети моего возраста, поэтому они меня дразнят всезнайкой и выскочкой, потому что я употребляю слова, в которых больше двух слогов. Но я не нарочно, просто я такая! Мне нравится заниматься растениями, играть в скрэббл и в «Вопросы для чемпиона», читать, наблюдать за окружающими и вкусно есть… Поэтому, может быть, я и предпочитаю взрослую компанию. Говорят, что человек взрослеет, когда начинает осознавать, что рано или поздно умрет. Я это поняла в шесть лет, когда положено учиться писать и читать, а не считать покойников. Тогда погиб мой дедушка, папин папа. Просто упал с велосипеда, бред какой-то. Я его обожала. Я так рыдала…
