Бип. Бип. Бип. Фердинан проснулся в отличной форме. Он пошел в гостиную, убрал все с сервировочного столика, осторожно поставил на него пыльный проигрыватель, которым уже, наверное, лет двадцать не пользовались. Порывшись в картонной коробке, выудил оттуда свою любимую пластинку и отвез столик с проигрывателем в свою комнату. Он и правда выспался и чувствовал себя гораздо лучше.
Включив проигрыватель, Фердинан раскрутил пластинку и опустил иглу. Проигрыватель начал потрескивать, это хороший знак! Внезапно в комнату ворвались звуки оркестра, и Андре Робер Рембур, по прозвищу Бурвиль, затянул гнусавым голосом «Тактику жандарма». Фердинан улыбнулся. Он словно вернулся на шестьдесят пять лет назад. Он обожает эту песню и особенно фанфары в самом начале. Он врубил звук на полную мощь и водрузил проигрыватель на шкаф, всего в нескольких сантиметрах от потолка. У него над головой запорхали хлопья пыли. Десять, девять, восемь… На счет пять раздалось длинное жалобное мычание маленькой мерзавки. Фердинан вдохновенно подпел Бурвилю:
— Но это еще не все!!! Но это еще не все!!!
Слова он знал наизусть и принялся возбужденно отбивать ногой ритм, совсем как Луи де Фюнес в «Большой прогулке». Он как с цепи сорвался.
Этажом выше открылась дверь. Тяжелые шаги приблизились к ребенку. Ровно 3 часа 5 минут утра! Добро пожаловать, соседи дорогие!
Фердинан заливался пуще прежнего:
– «Эх, така-така-так-тактика жандарма быть всегда там, где тебя не ждут…»
Глава 14
Жениться — не воды напиться
Эта пискля его добьет. Больше всего на свете Фердинан Брюн ненавидит малышню. Еще бы, ведь с ними одни проблемы плюс черная неблагодарность. Они ничего не понимают, ревут и вечно что-то требуют. Короче, от них покою нет. И улыбаться им все равно кому — родителям или первому встречному. Хамье! И еще, видите ли, надо восхищаться их красотой и вундеркиндством… Слюни текут, двух слов связать не могут, трясутся, словно у них болезнь Паркинсона… Нет, он не в силах притворяться!
Впрочем, он-то как раз детей не хотел, это Луиза родила исподтишка. Ну хорошо, допустим, они это обсуждали, но ведь ни к какому решению так и не пришли. Он всегда ей говорил: «Хочешь ребенка — твое дело, выкручивайся как знаешь, я своих привычек менять не собираюсь… Нам и так это влетит в копеечку… Придется мне сверхурочные брать».
Фердинан — человек отнюдь не жадный, но умеренный. И в деньгах, и в чувствах. А от детей, если только не заделать их дюжину, чтобы они вкалывали, как это принято в странах третьего мира, больше трат, чем доходов! Его жена устроилась бухгалтером, чтобы хватало на булавки, и вскоре забеременела.
