– Я не ставлю один превыше других. А у тебя?
– Голубой, как платье Алисы из «Алисы в стране чудес».
– Небесно-голубой?
– Нет-нет. Небесно-голубой, младенческий голубой, незабудковый – все это отстойные цвета. А вот цвет платья Алисы идеален.
– А это официально так цвет называется? На палитре красок так и написано?
– Ну, его еще можно назвать цветом голубых ретроавтомобилей 1950-х. Но мой вариант проще. Васильковый мне тоже нравится, но уже с натяжкой.
– Кажется, ты много думала над этим вопросом?
– Мне нравится иметь ответы наготове. Ведь если я не знаю, кто я, как об этом узнают другие?
Я пораскинул мозгами, пытаясь выудить хоть что-нибудь из чернушной пустоты, в которую превращалась моя голова, когда Грейс Таун находилась в радиусе трех метров.
– Зеленый. Мой любимый цвет – зеленый.
– Ну и скукотища.
– Ладно, светло-кислотно-зеленый. Такого цвета глаза у моей сестры, когда она смотрит на солнце. И у моего племянника такие же. Вот мой любимый цвет.
– Уже лучше.
Пауза.
– Еще что-нибудь спросишь?
– Нет, не думаю.
– Никогда не играл в такие странные двадцать вопросов.
– Это не игра в двадцать вопросов. Я хотела задать только один.
У дома Грейс повторилось то же, что и вчера. Я ждал на лужайке, а она зашла в дом и взяла ключи. Я сел за руль и довез себя до дома, попрощался, а она ушла в противоположном направлении, по дороге, ведущей в никуда. Я зашел домой и тут же пожалел, что не пригласил ее в гости. Но стоило спуститься в подвал, как я вспомнил, почему это не стоило делать.
– Вот сегодня я точно видел, как ты слюни пускал, – заявил Мюррей, хлопнув меня по спине у подножия лестницы. – Закопай меня в грязной канаве, если я неправ.
– Она просто подвезла меня домой, – возразил я.
– Боженьки мои, Пейдж, – проговорила Лола, – у вас явно что-то наклевывается.
Я кинул в угол рюкзак и плюхнулся на диван. Мюррей запрыгнул ко мне на колени, придавив меня своей неприлично тяжелой мышечной массой, обвил мою шею руками и прислонился лбом ко лбу.
– Ты уверен, что между вами ничего нет? Потому что мы шпионили за вами сквозь грязное окно и видели, как вы друг на друга таращились.
– Да остыньте вы оба. – Я попытался спихнуть Мюррея с колен, но мне это не удалось. – Она странная какая-то. По-моему, ей одиноко и у нее нет друзей, а ко мне прицепилась, потому что я отнесся к ней по-доброму.
– По-доброму? – нахмурилась Ла. – Ты гнался за ней по футбольному полю и ругался неприличными словами.
– Ты преувеличиваешь.
