Умеют устраиваться.
— Но перед приездом милиции — ясное дело, раньше «скорой» поспела — батя бляшки те, недоплавленные, успел сунуть мне. Я как раз со школы пришел. «Держи, сынок!»
Да. Завидное наследство.
— С собой здесь!
Я вздрогнул. Он полез за пазуху, вытащил кулек, с грохотом высыпал на пол тусклые бляшки.
— Думал: может, тут сунуть кому придется... Ну, в плане поступления...
Что ж не сунул-то? Приходится мне отдуваться! Хотя вряд ли бы у кого-то подношение это вызвало восторг. Вид у этих сокровищ невзрачный. Способ приготовления — смертельный.
— Вот! — придвинул ко мне одну, самую поганенькую. — Сделаешь все нормально — возьмешь...
...билет на тот свет.
— Спасибо, — мужественно произнес я. — Дальше рассказывай.
Пека, подумав, завернул драгоценности, в том числе и мой будущий гонорар, спрятал.
— Ну, так... Мать виделась с ним. Ну и я, ясное дело, наезжал. «Отличник боевой и политической подготовки»! Батя гордился.
Семейство их, похоже, и в ртути выживет!
— Мамка — парторг! На том самом руднике, где батя трудился. Там не только же заключенные...
— Но и парторги.
— Идейность — это от матери у меня.
Пока не заметил.
— Ну и Кузьмин батю не забывал!
Просто какие-то гиганты, не люди!
— Скорешились они, когда Кузьмин меня мальцом еще из-под завала вытащил. «Кузьмин др-руг!» — батя повторял. Но когда мать хлопотала у Кузьмина за него — запрещал. «Все нор-рмально! Советский Союз!» Эта присказка — «Советский Союз!» — была у него вроде теперешнего «О’кей». А тут вдруг Кузьмин сам к нему: «Хошь прославиться? Всесоюзный рекорд!» А батя и на воле с «Доски почета» не слазил. И тут лучший экскаваторщик!
— Только что был канавщик?! — воскликнул я.
— Так продвинулся! Работал с душой. Ну, чтоб скорее освободиться.
— Так...
— В общем, знал Кузьмин, к кому обратиться. «Так что за рекорд от уголовников?» — батя торгуется. Соображал! Мол, по дешевке не продаемся. «А не будет никаких уголовников. Вольные люди». Все знали: слово Кузьмина — кристалл!
— Нормально, — пробормотал я.
— Что нормального-то? — впился в меня яростным взглядом. Ему не угодишь. — А знаешь, как рекорд делается?!
— Не знаю. Но охотно узнаю.
— Охотно, говоришь?
— Ну — неохотно.
— «Вариант Б»! На взрыв, на обрушение породы — с горизонта не уходить, как обычно делают, технику не отгонять — потом долго ее возвращать. И самому лишне не суетиться. Принять обвал на себя, и только очухаешься — если очухаешься! — грести с-под себя — и на вагонетки.
