— Это что у вас?
— Растворимый кофе.
— И продаете?
— Пожалуйста!
— Две банки, пожалуйста!
Семнадцать рубликов! Вот и считай. Рубль остался на всю гульбу! В следующий раз, когда вот так соберусь погулять, деньги уж лучше сразу же в урну выброшу — приятнее будет!
Купил пачку сигарет, пять коробок спичек — то и дело дома спичек не оказывается! Элегантно выкурил сигарету, высокомерно глядя по сторонам. И все! Пора, видно, в обратный путь, клады мои расколдовывать! Еле расколдовал!
Уже на подходе к дому (в руках пачки «Геркулеса», за пазухой холодные банки, червячки за щекой — больше некуда!) вижу — у пивного ларька народ гуляет. Пошел мелкими шажками, придерживая пачки подбородком, говорю первому:
— Не в службу, а в дружбу — в нагрудном кармане у меня пятнадцать копеек должны быть, достань, пожалуйста, купи маленькую пивка и в рот мне влей!
— У тебя рук, что ли, нет? — говорит.
— Есть, да видишь, все заняты!
— Ну хорошо.
Взял маленькую, вылил мне в рот, — чуть червячков с пивом не проглотил!
— Спасибо! — хотел кивнуть, но не получилось: подбородок упирался в пакеты. Подошел к парадной, гляжу — валяется газовая плита, вместе с трубами вырванная. Вот это люди гуляют — не то что я!
Поднялся домой. Ссыпал всю эту дребедень на стол, червячков выплюнул в аквариум — лишь тут покой почувствовал, почти что блаженство!
Жена, вешая пиджак мой в шкаф, записку в кармане нашла.
— Телефон, что ли, чей записан?
— Конечно, только совершенно не помню чей!
— Бедно живем! — глядя в шкаф, вздыхает жена.
— Ну что я сделать еще могу?! Подарить свою рубашку тебе?
— А что? Мужские рубашки сейчас в моде! — оживилась.
— Так подарить? Или тебе больше нравится быть несчастной?
Обиделась, ушла.
Спал я, надо заметить, неспокойно. Наутро голосок ее из соседней комнаты:
— Вставай, Ленечка, завтрак готовь!
Некоторое время не вставал, надеялся еще, что мягкий знак просто мне пригрезился в конце, — но по долгой последовавшей паузе понял: нет, не пригрезился!
— Вот ты попрекаешь меня, — за завтраком говорю жене. — А люди вон как гуляют: целые газовые плиты выбрасывают во двор!
— Старые-то они выбрасывают, — вздохнула жена, — но им вместо этих новые ставят — цветные, эмалевые, то ли финские, то ли венгерские...
Да... все всего добиваются, один я такой несмышленыш — ничего не могу!.. Всё! — сказал я себе. Хватит тебе холить свою гордость — никому она, как выяснилось, не интересна! Иди, проси! Унизят? Ничего! Оскорбят? Перетерпишь! Зато все будет как у людей! Тщательно брейся и поезжай!
