— Сейчас, — прошептал Борис Тимофеевич, у которого кружилась голова и бурлило в желудке. — Сейчас пройдет. Это пиво натощак.
— А! — воскликнул Сергей Алексеевич. — Что ж ты сразу не сказал? Я тебя таким деликатесиком угощу — обалдеешь! Сейчас, дружище. — Он повернул ручки сейфа, замаскированного под холодильник, откинул тяжелую дверцу и достал тарелку с бутербродами с красной икрой синего цвета.
— Отведай, голубчик.
Борис Тимофеевич зажевал бутерброд, и этот знакомый процесс жевания принес чувство уверенности, расположил к развязности.
— Откуда икра-то, из-под прилавка?
— Что ты! — рассмеялся Сергей Алексеевич. — Меня снабжает наша контора. Вкусно? Знаешь, из чего эта прелесть делается?
— Из чего? — перестал жевать Борис Тимофеевич.
— Из нефти. И пропитывается гормональным препаратом, вызывающим тягу к сексу. Удобно, правда? Поел и — готов к использованию.
— Спасибо, больше не хочу. — Борис Тимофеевич отодвинул тарелку.
— Сигарету?
— Я не курю... Я хотел бы добраться до дома.
— Непременно, — сказал Сергей Алексеевич, и у его губ обозначились жесткие складки. — Как только закончим неофициальную часть. Я хочу что-нибудь для вас сделать. Вы ведь остались без работы?
— Да, — удрученно подтвердил Борис Тимофеевич. — Надо искать работу.
— Тем более, — продолжал Сергей Алексеевич, — что мне повезло с вами. А говорили, что нельзя верить снам на пятницу.
— Сегодня вторник, — сказал Борис Тимофеевич.
— Завтра суббота, голубчик.
— Вы шутите. Или, извините, я так набрался вчера, что проспал четыре дня?
— Нет. Но держитесь крепче за стул, дражайший Тимофей Борисович. Сегодня пятница апреля 2039 года.
У Бориса Тимофеевича голова пошла кругом, в глазах помутилось, он начал оседать и, если бы не Сергей Алексеевич, который подхватил гостя, Борис Тимофеевич упал бы. Очнулся он оттого, что ему терли уши ладонями и говорили неторопливо, механическим голосом:
— Вы находитесь в апреле 2039 года. Ничего в этом исключительного или предосудительного, тем более преступного — нет. К тому же, гражданин Востриков Б.Т., я вас зарегистрировал. К сему — вы без работы... в своем времени... следовательно, с большей легкостью согласитесь помогать нашей конторе. И вы подтвердили это собственноручной подписью. И если откажетесь, — автоматически нарушите статью о неразглашении. Вам все ясно?
— Ясно, — голосом умирающего праведника сказал Борис Тимофеевич. — Кто вы?
Сергей Алексеевич прошелся по комнате, заложив руки за спину и с чувством продекламировал:
