Уже минут через пятнадцать окончательно осознал, что лошадку нужно качать усиленными темпами. А заодно уяснил, отчего народ не больно-то пускается в путешествия на своих двоих. Еще возясь в песочнице города, игроки не забывают уделять время лошадям, занимаясь с ними на ипподроме. Хорошо раскачанная лошадь – она как твой мерседес на автостраде. Причем как раз дорога-то ей и не обязательна.
– Кто таков?
Кряжистый десятник, старший дорожной заставы, вперил в Виктора вопросительный взгляд. Небольшой деревянный острожек. Пять хорошо экипированных бойцов. Четверо тридцатого уровня, этот вот и вовсе тридцать шестого. Серьезные ребята. С этими не забалуешь: вмиг отправят на респ.
К чему это он? Так ведь заставы вполне доступны для атаки, и никакая стража не набежит, потому что далеко. Правда, загоришься розовым. Если при красном нике ты вполне свободно можешь войти в город, при условии что на тебя не набросится какой игрок, то с розовым на тебя ополчится вся королевская, пардон, княжеская конница и вся княжеская рать.
Но безнаказанно поиметь с таких застав опыт и лут очень даже возможно. Дальние гарнизоны – они во все времена ходили по грани между законом и беззаконием. То они отлавливают разбойничков, защищая купцов. То сами же их и грабят. Так что тут игроку самому решать, как поступить – чин чином ответить на все вопросы или устроить драку. Если, конечно, силенок хватит.
– Раб божий, обшит кожей, – спрыгивая на землю, ответил он припомнившейся фразой из какого-то фильма. – А тебе что за печаль, пень трухлявый? Стережешь дорогу, ну так и стереги, чего к путникам цепляться. – Хлопок по боку коня, отгоняя его в сторону.
Первым нападать на заставы не рекомендовалось: порозовеешь. А вот спровоцировать их на первый удар – очень даже позволительно. Другое дело, что это не всегда возможно. Неписи – они ведь программный код. И если видят, что соотношение не в их пользу, то и задевать игрока не станут, и на его дерзости никак не прореагируют.
– Ты за словесами следи, спящий. Не то ведь можно и поплатиться.
– Кошельком или шкурой?
– А тебе как больше нравится? – эдак свысока ухмыльнулся десятник.
– Мне никак не нравится. Шел бы ты лесом, десятник.
– А вот это было обидно.
Меч с тихим шелестом покинул ножны, и его наконечник уперся в грудь Виктора. Десятник слева и перед Черновым. Один из воинов надвинулся справа, также наставляя свой меч. Остальные подались в стороны, охватывая дерзкого в кольцо. Ведут себя самоуверенно, бармицами
