Когда в шесть сорок пять зазвонил будильник, я была окончательно измочалена. Не скрою, столь раннее вставание никогда не входило в мои привычки. Если я хочу достойно принимать гостей и не чувствовать себя полудохлой уже через три дня, мне придется встряхнуться. Я встала под почти ледяной душ, чтобы окончательно проснуться. К приходу булочника я была уже в порядке, аромат хлеба и свежих круассанов достиг моих ноздрей и разжег аппетит. У меня оставалось время на завтрак, поскольку накануне я сообразила накрыть столы с вечера. Я обрадовалась и решила, что отныне буду использовать любые, пусть и самые короткие мгновения, способные доставить удовольствие, а на остальное не стану обращать внимания. Потому что меня не отпускала тревога из-за перемен в школе, происходивших без моего участия, и доводили до отчаяния отношения с Эмериком. Казалось бы, пустяк – выпить в саду “Бастиды” чашку кофе с теплым круассаном, щедро намазанным маслом, но такой завтрак стоил всех антидепрессантов мира. В половине восьмого сон еще не окончательно улетучился, и я в полудреме оперлась спиной о раковину, убаюканная звуками капающего в чашку кофе.
– Извините, пожалуйста, – услышала я за спиной.
Я узнала голос последнего клиента, хотя накануне почти его не слышала. Мне захотелось послать его подальше, ведь это из-за него я не выспалась, а теперь он решил испортить последний спокойный момент дня. Я же сказала, после восьми! Я обернулась, и его жалкий вид сразу погасил мою агрессивность.
– Здравствуйте, – воскликнула я в ответ, притворяясь бодрой.
Встряхнись, Ортанс!
– Как вам спалось?
Вопрос вырвался сам собой и был крайне неудачным. Я поняла это, когда он скептически пожал плечами в ответ.
– Хочу извиниться за вчерашнее невежливое поведение.
По крайней мере, я имела дело не с отъявленным грубияном.
– Ничего страшного! Я все понимаю, если учесть то, что на вас свалилось… Хотите позавтракать?
– Кофе будет достаточно.
Судя по черным кругам под глазами, он его вкалывает внутривенно. Он прошелся по кухне:
– Можно я себе налью?
– Нет, это моя обязанность.
Он вроде как не знал, куда себя деть. Мне даже показалось, будто ему неловко, что его обслуживают.
– Садитесь в столовой, сейчас принесу.
– А можно на улице?
– Конечно.
Он кивнул и вышел.
Я нашла его за столом в саду, он сидел лицом к Люберону, совершенно игнорируя горы, обхватив голову руками и едва не рвал на себе волосы.
– Вот, пожалуйста, – тихо сказала я, чтобы не испугать его.
