– Надо бы мне чаще к тебе прислушиваться. Ты всегда прав.
Он самодовольно ухмыльнулся. Пока официант принимал у нас заказ, Эмерик продолжал пожирать меня глазами. Он хотел меня, и я была готова поверить, что моя власть над ним ничуть не ослабела. Эмерик гладил мою руку, и в этом жесте явственно сквозило чувство собственника, разбавленное изрядной дозой желания, однако временами какие-то мысли отвлекали его, и он тогда выглядел озабоченным. Я насторожилась. Что он собирается мне сказать? На его лице проступила извиняющаяся улыбка.
– Я… Я хотел бы попросить прощения за вчерашнее, я никак не мог освободиться. – Он сокрушенно покачал головой и продолжал: – Меня это очень расстроило, клянусь тебе… Не представляешь, как мне жаль, но мы не сможем увидеться в ближайшие десять дней. У меня командировка на следующей неделе, а потом пасхальные выходные с нерабочим понедельником.
Ну да, в праздники любовнице положено отдыхать…
– Без проблем, возражений нет.
Он озадаченно нахмурился. Такого он не ожидал.
– На самом деле все складывается очень удачно, – подчеркнуто небрежно бросила я.
– Почему?
– Я уезжаю на некоторое время в “Бастиду”.
Он отпустил мою руку и откинулся на спинку банкетки.
– Надолго?
В его голосе явственно слышалась легкая паника.
– Еще не знаю… Но не могу же я ничего не делать и сидеть взаперти. Лучше мне пожить там, пока с ногой не будет все в порядке.
Он бледнел с каждой секундой, я сделала ему больно. Как раз как задумала. Подманить его с помощью своих чар, а потом быстро все отобрать.
– До конца твоего больничного? То есть ты можешь уехать на целых два месяца?
– Да! Да, это будет потрясающе, я смогу в полной мере насладиться отдыхом.
Он облокотился о стол и обхватил голову руками.
– Когда ты это решила? – выдохнул он.
– Сегодня утром.
Нас прервал официант, который принес заказ. Эмерик выпрямился, лицо его стало замкнутым, он сделал глоток вина.
– Правильно делаешь, что уезжаешь, – выдавил он, съев несколько кусочков с тарелки и глядя мне прямо в глаза. – Мне сейчас придется уделять больше времени работе и всему остальному… В последнее время я все запустил.
Мы закончили ужин в молчании, каждый из нас погрузился в свои мысли, которые наверняка были не самыми позитивными. Эмерик страдал, и его страдания доставляли мне удовольствие. Он же в ответ, словно чтобы отомстить, выдал мне свое “все остальное”, прекрасно зная, как это меня ранит. Почему мы с таким упорством мучаем друг друга? Зачем, в конце концов?
