В час дня я приехала в школу, чтобы пообедать вместе со всеми. Я услышала голос Сандро и музыку Бертий, каждый из них, значит, был в своем классе, и меня передернуло от зависти. Пока я была поглощена переменой в отношении ко мне Эмерика, я на время забыла, как мне недостает танцев. Но жгучее желание танцевать, следовать ритму, выражать эмоции движениями, порывами всего тела, чувствовать напряжение мышц, передавать ученикам свое искусство, видеть, как они растут, и получать от этого удовольствие – это желание никуда не делось, оно жило во мне. Не успела я глазом моргнуть, как у меня все это отняли, оставив внутри пустоту. Я зашла в кабинет и отшатнулась: там находилась моя заместительница. Отныне она имеет на это полное право. Скоро она не просто будет заменять меня, а станет моей партнершей.
– Добрый день, Фиона, – тихо сказала я.
Она оторвалась от расписания, которое внимательно изучала, и ее рот раскрылся от удивления.
– Ортанс!
Она весело вскочила со стула:
– Садитесь! Поберегите ногу.
– Спасибо, все нормально, пойду гляну на занятия.
– Понятно!
Я оставила в кабинете сумку, куртку и костыли. Они мне были нужны, но я их просто не выносила и уж тем более не хотела идти с ними по школе, я и так чувствовала себя достаточно приниженной. О риске я предпочла не думать… Перед тем как выйти из кабинета, я обернулась к Фионе:
– Расскажете за обедом о моих девочках?
– С удовольствием!
Я шла по коридору и рассматривала развешанные на стенах фотографии – память о концертах последних пяти лет, о часах славы Огюста, – потом я сделала крюк, завернула в раздевалку и присела на скамейку. Еще вчера это была моя повседневная жизнь, а сама школа – как бы продолжение моей квартиры. На утренние занятия приходят взрослые ученики, поэтому сейчас здесь не было обычного бардака. Тем не менее повсюду валялись вещи подростков – трико, пуанты, гетры. Когда я снова надену танцевальный костюм и включусь в школьную суету? Я отдавала себе отчет в том, что даже с выпускным концертом вряд ли что-то получится, поскольку я подрастеряла навыки. От этих мыслей усилилось ощущение, что я приняла правильное решение, отстранившись от школьных проблем, ведь мазохизм меня никогда не привлекал. Возможно, я стану спокойнее ко всему относиться?
Несколько минут спустя я зашла в репетиционный зал Бертий. Осторожно проскользнула в уголок. Она была сконцентрирована на занятиях, однако заметила меня и сдержанно улыбнулась. Давно я не любовалась ее работой. Грациозность и изящество Бертий гипнотизировали. Она предложила ученицам перейти к растяжкам, а потом подошла ко мне:
