Все всегда возвращалось в эту точку. К этому стоп-кадру. В моей жизни появился Эмерик… И я себе сказала, что мой проект абсолютно нелеп и противоречит всему, что он любит. И я потеряю его, если пойду до конца.
– Если у тебя и есть серьезный недостаток, так это способность сознательно отворачиваться от очевидного… Но – думаю, я не ошибаюсь – эта небольшая травма открыла тебе глаза.
– Действительно…
Он удовлетворенно покивал.
– Ты скажешь, что я повторяюсь, но все же вспомни свои планы четырехлетней давности… Ты всегда была свободным электроном, Ортанс. Я тебя только прошу: не заставляй Бертий и Сандро слишком долго ждать.
– Обещаю.
– А теперь беги к ним, они наверняка ждут тебя, чтобы отметить окончание года.
– А вы не придете?
– Мне это уже не по возрасту.
Я встала. Мы прошли под руку по театральному коридору, обмениваясь сияющими взглядами. Уже стоя перед дверью, я позволила себе положить ему голову на плечо, он погладил меня по щеке, а я ему шепнула:
– Спасибо, Огюст.
Сорок пять минут спустя я входила в дверь Стефанова ресторана вместе с Бертий, Сандро и Фионой, продолжая взахлеб восторгаться подготовленным ими концертом. Возвращение туда, где все началось, где со мной произошло нечто большее, чем падение с лестницы, было волнующим. Стефан вышел из кухни, чтобы встретить нас, смачно расцеловал жену и сказал, что она необыкновенно красивая. Затем поздоровался с Сандро и Фионой, а под конец и со мной.
– Думал, никогда тебя здесь больше не увижу! – заявил он, распахнув объятия.
Я хлопнула его по плечу:
– Тебе прекрасно известно, что я обожаю твою кухню.
Сандро приобнял меня и обратился к Стефану:
– Не волнуйся, если ей вдруг приспичит, я провожу ее до туалета!
– Перед тем как уйти из театра, я решила этот вопрос.
Все зашлись в хохоте, и я первая.
– Ладно! Садитесь за столик! – распорядился наш персональный шеф-повар.
Вскоре он уже открывал шампанское. Мы чокнулись. Я обвела взором всех по очереди и подумала, что мы прошли вместе большой путь.
– Кстати, Ортанс, – обратился ко мне Стефан. – Ты одна? Обычно Эмерик что-нибудь придумывал и исхитрялся прийти с тобой в вечер концерта!
Три года! Понадобилось три года, чтобы Стефан переварил информацию о супружеской неверности Эмерика. А теперь поезд ушел. От этого ситуация становилась еще более комичной.
– Мы расстались.
Сандро подавился шампанским. Бертий разинула рот. Фиона, которой подробности не были известны, не знала, куда деваться от смущения. Что до Стефана…
