Васек Трубачев и его товарищи. Книга 2 | страница 2
Показываются возы, доверху нагруженные сеном.
— Стой! Стой! Заверни один воз до школы!.. Заверни, говорю, председатель приказал! — машет рукой дед Михайло.
В колхозе «Червоны зирки» не до гостей.
Стоят горячие дни сенокоса. Люди чуть свет вышли на работу, село опустело, и только из трубы председателевой хаты вьется дымок.
Мать Степана Ильича, баба Ивга, вытаскивает из печи дымящийся чугун, вычерпывает дуршлагом горячие вареники. Темное, сухое лицо ее с черными бровями раскраснелось. Аккуратно подобранные под очипок гладкие волосы, подернутые сединой, блестят, как намазанные маслом.
— А где ж то наш Степан? И весь народ на поле — некому будет и встретить приезжих… — беспокоится она. — Спасибо, хоть ты, Татьянка, забежала! А ну, сходи, доню, за холодцом! Проголодаются диты с дороги!
Татьяна, председателева жена, хватает полотенце и бежит в погреб. Разогретая солнцем земля жарко припекает ее босые ноги.
Степан Ильич быстрым шагом идет к своей хате.
— Поторапливайся, жинка, поторапливайся! Время!
На широком лице Степана Ильича блестят капельки пота, он расстегивает воротник и вытирает платком шею.
— Ой, Степа, так же некрасиво!
Татьяна на ходу застегивает мужу воротник, оправляет ему рубашку.
— Да жарко же… — покорно говорит он, подхватывая на руки выбежавшего из хаты маленького белобрысого хлопчика. — А ну, Жорка, садись на плечи, да пойдем до ворот, сынок! Глянем на дорогу — не едут ли гости из Москвы.
С утра сидели у околицы колхозные пионеры, купая в пыли босые ноги и прикрыв от солнца глаза. Трижды успели они сбегать к реке, прежде чем ветер донес до них звонкую песню и из-за леса вынырнул грузовик с широким полыхающим, как пламя, пионерским знаменем.
— Едут! Едут!
— Бежим на село!
— Выходьте с хаты! — врываясь во двор Степана Ильича, кричали ребята. — Живо! Бо воны вже туточки!
— Встречают! Встречают! — волновались в машине приезжие. — Митя! Нам как, Митя?
— Знамя выше! Девочки, знамя поднимайте! Ребята, подъезжаем! — кричал Васек Трубачев, придерживая разлетающийся рыжий чуб. — Пойте громче!
Сергей Николаевич поднял шляпу и, стоя в машине, замахал ею над головой.
— Ура! Ура! — дружно вырвалось за его спиной.
На улице, у хаты председателя колхоза, быстро собрались встречающие.
Грузовик остановился. Оттуда, как горох, посыпались ребята, хватаясь за протянутые к ним руки.
— Доехали!
— Здоровеньки булы!
— Доехали, голубята мои!
Степан Ильич заторопился навстречу, но женщины опередили его.
