- Нехорошо так к приезжим, - попенял я.
- Какой же ты приезжий. Ты голодранец, - заявил Фаня. - Денег нет, нечего шастать, дома надо сидеть, работать. Вот, пришли. Ты перед его милостью спину гни, не любит он гордых слишком.
Подобострастно постучав в дверь, Фаня приоткрыл ее и просунул внутрь свою бороденку.
- Ваша милость, татя тут привели, оружия нет.
- Какого вы сюда приперлись, хороняки, делать мне больше нечего, как со всякой голытьбой на ночь глядя разбираться. Брось его в застенок, завтра займусь, сейчас недосуг, - раздраженно ответили ему.
- Любава Вельевна распорядилась. Сказала, чтоб к вам, уж не осерчайте.
- Ладно, давай его сюда.
Меня втолкнули в комнату. - Кланяйся барину, собака.
В небольшом кабинете за столом, покрытом газетой, немолодой одутловатый мужчина с обширной лысиной развалился в глубоком кожаном кресле, глядя в нормального размера окно. На газете стояла початая уже бутылка с чем-то прозрачным, стакан, тарелка с нарезанной колбасой и несколько огурцов. Свежих. У них небось и теплицы есть, в это время огурчики только если с юга возят.
Не глядя на меня, хозяин кабинета наполнил стакан, выпил, хрустнул огурцом, наколол двузубой вилкой кружок колбасы и зачавкал. Стражники аж сглотнули дружно.
И только потом повернулся. А мужик-то непростой, если Велий себя амулетами точечно защитил, то у этого вон - прям всю фигуру они охватывают. Непроизвольно поставил щит - мало ли что алкоголику в голову придет.
И точно - привстал, глаза кровью налились.
- Идиот, - заорал дознаватель, куски колбасы из его рта вылетели прямо на меня и стражников. Местных околоточных забрызгало, и передо мной на мгновение повисли и упали несколько обьедков. Тьфу, чуть не стошнило. - Ты кого мне привел?
- Так Любава Вельевна...
- В жопу твою Любаву Вельевну, - колбаса кончилась, и в стражников полетели непережеванные кусочки огурца, - туда всех вас засунуть, в эту сраку тупую.
- Ну как же так, - бормотал Фаня, пытаясь спрятаться за меня и вычесать куски колбасы из бороды. - Ведь Лю..
- Где знак порядка?
- Да вот же, - Фаня, которому доставалось больше всего, зашарил по карманам, имитируя поиски.
- Опять в караулке валяется? - уже тише поинтересовался лысый, налил еще стакан и махнул не закусывая.
- Прости, ваша ясность, - Фаня плюхнулся на колени. - Не губи.
Мужик вдруг рассмеялся.
- Они не понимают, - ткнул он в меня огурцом. Я согласился с ним, поскольку тоже ни хрена не понимал.
- Ты, Фаня, колдуна ко мне привел. И жив до сих пор, везунчик.
