| Всем им было известно, что Филипп Босини — молодой человек без всякого состояния, но девушки из семьи Форсайтов и раньше обручались с такими людьми и даже выходили за них замуж. Значит, не это обстоятельство служило главным поводом для недоверия Форсайтов. Они не смогли бы объяснить, откуда взялась эта неприязнь, причины которой терялись где-то в тумане семейных пересудов. Во всяком случае, рассказывалась такая история, будто бы он явился с официальным визитом к тётям Энн, Джули и Эстер в мягкой серой шляпе, к тому же далеко не новой и какой-то бесформенной и пыльной. «Так странно, милочка, такая экстравагантность!» Тётя Эстер (очень близорукая), проходя через маленький неосвещённый холл, хотела согнать шляпу со стула, приняв её за бродячую кошку, — Томми заводил себе таких сомнительных друзей! Она была сильно озадачена, когда «кошка» не двинулась с места. |
| Like an artist for ever seeking to discover the significant trifle which embodies the whole character of a scene, or place, or person, so those unconscious artists—the Forsytes had fastened by intuition on this hat; it was their significant trifle, the detail in which was embedded the meaning of the whole matter; for each had asked himself: "Come, now, should I have paid that visit in that hat?" and each had answered "No!" and some, with more imagination than others, had added: "It would never have come into my head!" | Подобно художнику, который старается отыскать какую-нибудь выразительную мелочь, воплощающую в себе всё самое характерное в ситуации, месте или человеке, так и Форсайты — бессознательные художники — чисто интуитивно ухватились за эту шляпу. Она-то и была для них той выразительной деталью, мелочью, в которой коренился смысл всего происходящего. Каждый из них задавал себе вопрос: «Ну, а вот, например, я — пошёл бы я с таким визитом да в такой шляпе?» И каждый отвечал: «Нет», — а некоторые, наделённые бóльшим воображением, добавляли: «Мне бы это и в голову не пришло!» |
| George, on hearing the story, grinned. | Джордж, услышав про шляпу, усмехнулся. |
| The hat had obviously been worn as a practical joke! | Совершенно ясно, что Боснии хотел пошутить! |
| He himself was a connoisseur of such. | Джордж был любителем таких шуток. |
| "Very haughty!" he said, "the wild Buccaneer." | — Заносчивый юноша, — сказал он, — настоящий пират! |
| And this mot, the 'Buccaneer,' was bandied from mouth to mouth, till it became the favourite mode of alluding to Bosinney. |
