Много раненых. Идут пошатываясь: у кого лицо перевязано, у кого нога волочится, у кого рука на перевязи. У одного Самонина забрала автомат — все легче будет ему, сердешному, ковылять, у другого — винтовку и вещмешок. А вот этот бородач совсем обессилел, длинное ружье бронебойное по снегу за собой волоком тянет.
— Дай-ка, отец!..
Не дает.
— Видела «таньку» фрицевскую?.. Горит! — И улыбается в усы.
Чья-то винтовка торчит из снега, прихватила и ее. А вон полицаи убитые лежат, при них оружие, не оставлять же его тут, надо подобрать. Партизаны спасибо скажут. Винтовок шесть, а то и больше навешала на себя. Хотела еще одну приспособить на плечо, но вот горе, силы нет с ней управиться. Поднимала, поднимала, так и не подняла. Связала ее вместе с еще одной, поволокла. Увидела невдалеке фрицевский автомат, свернула — и вдруг в глазах потемнело, земля закачалась под ногами. Марья Ивановна упала, гремя винтовками, словно в пропасть какую угодила.
— Хах-ха… Самониха в винтовках запуталась!..
— Да она, братцы, без сознания!.. А ну-ка, взяли! — Подоспевшие партизаны разбирают оружие, поднимают разведчицу под руки.
— И как тут было не упасть, вон сколь набрала!..
— Сколько же она думала их набрать?!
— Если б не упала, еще бы набирала!..
— Андрей-словак идет!..
Крибуляк встревожен и сердит.
— Зачем ушла с лоша?.. Кто тебе приказал?.. Тебя привязывать, да?.. Будешь со мной!..
Держит ее за рукав, словно она куда убежит. А потом уводит туда, где, сгрудясь в сторонке от дороги, стоят десятка два подвод и среди лошадей, понуро повесив голову, дремлет конь Васька.
У подвод — Беспрозванный, Спирин, Сафонов, Китранов, вокруг них — рядовые бойцы. Одни, так же, как и Андрей Иваныч, в немецкой форме под плащами или под тулупами, другие — с белыми повязками на рукавах: замаскировались хлопцы под немцев да полицаев.
Мимо движутся обозы с продовольствием и ранеными, с укутанными в одеяла детьми и бабами, с коровами на привязи. Колонна, свернув с грейдера и спустившись в низину, извивается по скрытому за лесными чащобами зимнику, исчезая за спасительным, все более усиливающимся снегопадом. Командиры дают наставления проезжающим, принимают донесения связных, время от времени прислушиваясь к отзвукам далеких перестрелок и угадывая, что делается в соседних отрядах. Обговаривают между собой все необходимое. Спирин остается с колонной. Во главе боевых рот— Покацура, ответственный за обоз — Китранов. Двигаться намечено в объезд населенных пунктов, к ночи обозам быть в Любеже.
