— Здесь еще больше запасов. Буря еще пока не нарушила подачу электроэнергии. Это хорошо. Вот посмотри, тут три бутерброда, сырные палочки, яйца вкрутую, салат из макарон.
Он нахмурился:
— Когда мы вчера покупали продукты, то купили по бутерброду на каждого. Я не думал, что что-то останется.
— Обычно ничего и не остается. Ребята съедают все, как саранча, особенно в том случае, когда они не сами заплатили за еду. Но благодаря нашей заботе Лайла и Рауль на диете, поэтому они не съели свои бутерброды, а Фрэнк уехал раньше всех, так как его жена рожает. И поэтому у нас теперь есть еда.
— Я совсем забыл, что жена Фрэнка беременна. — Шон прислонился к кухонному шкафу. — Кто у них будет, мальчик или девочка?
— Девочка, — ответила Кейт и улыбнулась. Она вспомнила, как Фрэнк позвонил ей вчера вечером. — Он так взволнован. У них уже есть четыре мальчика, и он страстно хотел на этот раз девочку.
— Пятеро детей? — удивленно сказал Шон и присвистнул. — У родителей плохо с головой?
Он был настолько шокирован, что Кейт стало обидно за своих друзей.
— У них с головой все в порядке. Просто они любят детей.
— Да, вероятно, ты права, — пробормотал Шон и весь передернулся, как от холода.
— Тебе настолько неприятна мысль о семье и детях?
Что-то промелькнуло в его глазах — какая-то тень — и пропала так быстро, что Кейт не была до конца уверена, что она действительно что-то видела.
— Нет, — ответил Шон, — просто я не имею никакого интереса к созданию собственной семьи.
— Значит, тебе и не стоит заводить детей, — решительно сказала Кейт, раздумывая о том, что человек, с которым ей предстоит работать долгие месяцы, открывается ей еще с одной стороны.
— Да нет же… — Он качнул головой и рассмеялся. — Я просто не представляю себя в роли отца. Может быть, мой брат способен на это, но не я.
И хотя Шон перевел разговор в более беззаботное русло, Кейт все никак не могла забыть ту тень, промелькнувшую в его глазах. Мучимая любопытством, она не удержалась и спросила:
— Почему?
Шон выдохнул, сложил руки на груди и ответил:
— Мне нужно свое личное пространство и время для себя. Меня совершенно не привлекает перспектива подстраиваться под чье-то еще расписание.
— Да ты эгоист!
— Совершенно верно, — учтиво согласился он. — А что насчет тебя? Если ты так любишь детей, почему у тебя самой нет трех или четырех?
Ее лицо внезапно застыло. Она почувствовала это, но никак не могла справиться с собой. Оставалось лишь надеяться, что он ничего не заметит. Она не хотела рассказывать Шону о своем покойном супруге и о своей мечте о семье, которая у них была и которую они потеряли.
