Гумплович исходит из отрицания распространенного представления о единстве человеческого рода, о происхождении всех людей от одного общего родоначальника, от одной супружеской пары. В противоположность этой теории "моногенизма" он придерживается теории "полигенизма", согласно которой люди появились первоначально в различных местах в виде отдельных, совершенно обособленных групп. Таким образом, по его мнению, человеческий род с самого начала его истории является разделенным на отдельные расы. Из столкновения рас возникает их борьба, которая и дает начало государству.
В истории всех известных нам государств, — говорит Гумплович — мы находим борьбу племен и завоевание. Все они возникли путем завоевания и порабощения одного племени другим. Из завоевания возникает прежде всего рабство: одно племя порабощает другое. Вместе с рабством появляется и частная собственность, а вслед за ними — оседлость, т. е. переход от кочевого быта к быту земледельческому. Господство одного племени над другим, устанавливаемое и поддерживаемое силой, связанное с рабством и частной собственностью на землю и ее продукты, и есть первобытное государство. Являющаяся результатом первоначального физического насилия частная собственность, в свою очередь, вызывает имущественное неравенство и деление общества на классы — имущих, с одной стороны, и неимущих, с другой. Победители образуют класс имущих, побежденные — класс неимущих. Возникает экономическая зависимость одних людей от других, и, таким образом, господство племени, основанное вначале только на физическом преобладании, с течением времени постепенно преобразуется в господство общественного класса, опирающееся на его экономическое могущество.
Теория Гумпловича имела предшественников. Мысль, что в происхождении строя современных государств играли когда-то весьма важную роль борьба племен и завоевание, встречается также у известного французского историка Тьерри, хотя у него она не играет роли общей историко-философской теории, объясняющей возникновение всех государств, а развивается лишь в применении к некоторым странам, в частности, к Англии и Франции. Тьерри полагает, что аристократический строй средневековой и отчасти современной Англии обусловливается норманнским завоеванием. Аристократы — потомки норманнов. Та же точка зрения проводится и по отношению к истории Франции. Даже Великая французская революция, разразившаяся, в конце XVIII и начале XIX в., получает у Тьерри характер борьбы двух племенных элементов; с одной стороны, французской аристократии — потомков завоевателей-германцев и, с другой стороны, прежних вилланов — крестьян, происходящих от покоренного германцами галло-римского населения.
