Таким образом, церковное учение в лице наиболее авторитетных его представителей не может служить опорой для теократической теории. В сущности, едва ли иной может быть точка зрения и всякого верующего человека. В самом деле, в вопросе о происхождении и основании государственной власти перед верующим стоит дилемма. Он может признать, что воля Божья является первопричиной (causa remota) государственной власти, так же, как и всего вообще существующего. Но отсюда нельзя вывести ни божественного установления каждой отдельной конкретной власти, ни обязанности повиновения. Всякая же попытка обосновать на воле Божьей то или другое конкретное государственное устройство ведет к неразрешимым противоречиям. На земле много политических властей, и они постоянно сталкиваются и борются друг с другом. По каким же признакам можно отличить власть, установленную Богом, от власти, установленной людьми? Кому должен был, напр., повиноваться верующий англичанин в XVII в., когда две законные власти, король и парламент, вели между собой междуусобную войну? Дать ответ на эти вопросы, стоя на почве Священного писания и церковного учения, невозможно, и это обнаруживает несостоятельность теократической теории не только с научной, но и с религиозной точки зрения.
§ 4. Патриархальная теория
Патриархальная теория видит источник государственной власти в тех первичных формах человеческого общения, которые существовали до государства, именно, в родовых союзах. По мнению ее представителей, государство возникло из расширения родового союза; государственная власть есть не что иное, как развитие и естественное продолжение власти родоначальника, отца семейства, которая переходит сначала во власть родового старейшины, а потом во власть государственную. Эта теория пользовалась обыкновенно успехом в государствах монархических, — и это понятно, потому что именно в монархических учреждениях мы находим значительные следы родового или патриархального быта.
В Англии в эпоху борьбы королевской власти с парламентом эта теория была выставлена в качестве политического оружия монархистов. Сторонник Стюартов Фильмер пытался доказать преимущество королевской власти над властью парламента при помощи утверждения, что власть монарха есть не что иное, как первобытная власть отца семейства, переходящая постоянно от отца к старшему сыну по естественному праву первородства.
В этом виде теория, конечно, имеет крайне наивный характер и едва ли заслуживает серьезного опровержения. Утверждать, что современная государственная власть есть непрерывное продолжение патриархальной власти старшего в роде, серьезно, конечно, трудно. Как справедливо указывал уже современник Фильмера Сидней, если бы первобытная отеческая власть переходила постоянно и непрерывно по праву первородства, то старший потомок старшего поколения Адама должен был бы быть признан законным не ограниченным повелителем всего человечества.
