Он резко развернулся и выбежал из номера.
Я залезла в душ и включила воду погорячее, стараясь хоть немного отогреться после ночной вылазки и смыть слезы обиды… Ну вот, оказалась, ясамадуравиновата. Слишком сильной была, не то что девочка-лимитчица… Надо было мне периодически опускаться в полуобмороке на пол, лепеча непослушными губами: все кончено, теперь только сумочка от Гуччи спасет умирающего кота… Я невольно фыркнула, слезы перестали литься ручьем. Интересно. в чем же изменился Саша, теперь он не рвется спасать все, что шевелится? Ладно, пора на боковую, надо как следует выспаться, а завтра отговорить Артема от повторной ночной экспедиции в парк. Лучше съездим туда днем. Раз уж Евгения появлялась там две ночи подряд, возможно, где-то там у нее лежбище.
Вариант поискать Евгению днем не привел Моринского в восторг, но он согласился, проворчав что-то вроде: «Вы детектив, вам виднее». После завтрака мы снова съездили в Измайловский парк, и несколько часов бродили по дорожкам, заглядывая за все кусты. При дневном свете парк выглядел чуть заброшенным, но красивым дикой сюрреалистической красотой. Даже кривые дубы и облезлые сосны словно вышли из детской сказки, и для полноты картины не хватало лишь избушки на длинным курьих ногах.
Обойдя пруд, затянутый тонкой зеленой ряской, мы подошли к кирпичному забору. Я обернулась — на той стороне пруда мелькнула знакомая синяя куртка. На этот раз Саша не стал сидеть в машине, видимо, серьезно воспринял мой вчерашний упрек. Как ни странно, настроение у меня слегка поднялось, и я украдкой показала бывшему мужу язык, хотя понимала, что на таком расстоянии ничего не разглядеть.
За кирпичной стенкой и в самом деле обнаружился старый теннисный корт. Красная крошка, перемешанная с землей, еще покрывала поле, но сетки на поваленных стальных столбах уже не было. Мы дошли до вагончика в углу, его оторванная дверь валялась неподалеку. Заглянули внутрь, но на грязном полу не нашлось ничего заслуживающего внимания. Если Евгения когда-то и ночевала тут, никаких следов своего пребывания она не оставила.
Поиски Ники окончательно застопорились. Ее портреты постили в Фейсбуке, выкладывали на страницах модных блогов. не редели и потоки ясновидящих, обнаруживших девочку в заброшенном подвале или в глухой деревеньке, в старом карьере или даже в Семипалатинске, в специальном бункере, где жертвы облучения, покрытые язвами зомби, держат детей для своих утех. Проверять этот мутный поток было некому — на Оскара и его бригаду уже повесили десяток новых громких дел, так что разгребать сообщения экстрасенсов приходилось мне в одиночку. Я честно читала все послания, с авторами самых адекватных связывалась по е-майлу, телефону или через соцсети, но увы — это были напрасные хлопоты. Довольно быстро выяснялось, что Нику эти люди никогда не видели, а информацию о ней получали экстрасенсорным путем. Были и те, кто замечал похожую девочку в нашем городе или в соседних поселках, и тогда мы с Моринским срочно выезжали по указанному адресу, чтобы еще раз убедиться — снова зеро. Артем периодически прилетал в Н, продолжая розыск пропавшей супруги. Договорился о целой серии телерепортажей по всей области, где бегущей строкой постоянно давали его телефон. Дело о пропаже без вести стараниями Оскара не закрыли, он все же сумел достать бесконечными рапортами областное начальство, но никакого рвения в поисках потеряшки Н-ская полиция не проявляла.
