Так и не найдя слов, я начала судорожно пить вино, показавшееся слишком кислым. Видимо, лицо стало таким же, потому что Валя сказала:
— Ну да, бестактная я. На самом деле, я все понимаю. Больно это, да. Но вот так оно в жизни и бывает. Незаменимых нет. И вечного нет ничего. И любовь иногда слабеет. Ты пока себя растравлять будешь, легче не станет, вот это по опыту знаю. Забудь про него.
— Тебе надо психологом работать, а не полы мыть. — с трудом влив в себя остатки вина, улыбнулась я. Как ни странно, мне стало немного легче — скорее всего, не от банальных сентенций, а просто от того, что смогла выговориться.
— О, вовремя ты про полы напомнила. — Валя поднялась и ухватилась рукой за пылесос. — Ладно, подруга. Мне работать пора, еще семь этажей убирать. Ладно еще полы пылесос моет, а вот пыль на шкафах, и главное, санузлы… Вот честно, придумал бы кто автомойщик унитазов, я б лично ему Нобелевку вручила.
— А ты их руками? — зачем-то спросила я. — На всех этажах?
— Так другого способа пока не изобрели. — впрочем, грустить Валя, похоже, не умела. — Зато экономлю на фитнесе. Пока 9 этажей приберу да вымою, кило пять скидываю точно.
— Может, мне походить с тобой по этажам, помочь? А то все равно пока без дела сижу…
— Ой спасибо, подруга! — рассмеялась Валя. — Представляю, как удивятся адвокаты с семейными врачами, когда мы вдвоем по кабинетам пойдем. Скажут, уборщицы тут размножаются почкованием. Сегодня парой ходят, завтра тройкой пойдут. Нет уж, я чужой труд не эксплуатирую.
Она вытерла выступившие от смеха слезы, взялась за пылесос и сказала:
— Я к тебе лучше завтра еще заскочу. Со своим винишком. А ты насчет барчика все же подумай. Вот увидишь, такая терапия начнется, ни в одном санатории такой не найдешь.
Она скрылась за дверью, снова включил агрегат. Жуткий вой только стих вдали, как в кабинет пожаловала блондинка Лариса собственной персоной. Она важно, как цапля, шагала на своих длиннющих тонких ногах в ажурных чулочках, слегка прикрытых сверху широким кожаным поясом, который, вероятно, продавался как юбка в одном из модных бутиков. Поправив непослушный белокурый локон, закрывавший сильно подведенный круглый голубой глаз, она подошла ко мне вплотную и напрямик спросила:
— Так ты разведенка? Сюда не работать явилась, хочешь Тиму захомутать?
Я вытаращила на нее глаза, думая, что дешевое вино слишком сильно на меня подействовало. Явно глюки начались, не может такого быть, чтобы юная секретутка приревновала ко мне Тимофея!
