— Во дает! Во дает! — восклицал Зуев. Он начисто забыл о Славе и чуть не вывалился из окна от азарта и восторга.
Слава нехотя вылез из-за стола, приблизился к Зуеву и выглянул из-за его плеча.
— А, — вяло процедил он, — ну да, конечно, крутить сна умеет.
Зуев удивленно оглянулся на друга и вопросительно заглянул ему в глаза. Слава смущенно потупился. Фраза действительно получилась двусмысленной, да и интонация была ей под стать. Но оправдываться ему не хотелось. Любое оправдание влекло за собой определенную откровенность, а как раз этого Слава органически не выносил. Он видел, что Зуева мучит любопытство, и понимал, что в качестве друга тот имеет право на элементарное доверие. Сам Зуев так много ему о себе рассказал, поведал, можно сказать, самое сокровенное и потаенное, и теперь он, Слава, должен ответить ему тем же, то есть пролить хоть какой-то свет на взаимоотношения его с Аниной, которые со вчерашнего дня интригуют весь лагерь. Но слова не шли. Не было таких точных слов, чтобы так вот, запросто, определить и обозначить для Зуева те сложные и теперь уже мучительные для Славы отношения, которые связывали его с этой девочкой вот уже без малого семь лет. А Зуев упорно глядел прямо ему в лицо, и Слава окончательно растерялся под его взглядом и обозлился на собственную беспомощность. Досадливая, косая гримаса исказила его черты, и он невольно нетерпеливо потряс головой, будто отгоняя от своего лица надоедливую муху или комара. И от этого непроизвольного жеста Зуев обиженно вспыхнул, потом грозно нахмурился, хотел что-то сказать, но сдержался и только резко оттолкнулся от подоконника, вылетел наружу не оглядываясь, пересек территорию лагеря и скрылся из вида.
Слава знал, что теперь Зуев долго будет сидеть на своем заветном камне в полном одиночестве и лучше к нему туда не соваться.
Анина продолжала крутить свой обруч. Вокруг нее собрался уже почти весь лагерь, но это ее ни капли не смущало — она привыкла к вниманию.
Анина опоздала на три дня к началу смены и приехала, когда все лица уже примелькались, все роли распределились между собой с той скоростью, что бывает только в детстве…
Анина возникла вчера утром на волейбольной площадке посреди лагеря, упала, как звезда. Она не приехала на поезде и не проходила через калитку, потому что калитка эта была отовсюду видна, а поездов в это время не было. Она точно свалилась с неба, как и положено существу столь прекрасному и обворожительному. Позднее стало известно, что приехала она с матерью на белой «Волге».
