— Просто!.. — Девушка замялась. — Я единоличница. Мне очень неприятно, если моего мужчину будут делить другие женщины.
— Ты знаешь, я точно такой же. Но вот беда! Себе-то я не запрещаю иметь много женщин, а вот женщинам иметь много мужчин кроме меня, увы!..
— Вот именно. Мне очень неприятно, что твой нефритовый стерженёк…
— Нефритовый стебель, не оскорбляй.
— Прости. Нефритовый стебель. Будет проникать в чужие нефритовые врата.
— Можно красивее сказать: "дворец радости и жизни".
— Мы с тобой ещё даже не познали друг друга, а уже говорим высоким языком любви моей родины.
— Язык любви твоей родины лично мне не чужд. Он куда лучше западного варианта. Хоть я и не владею им. Так. По мелочам.
— Хорошо. Мы об этом более подробно поговорим сегодня ночью.
Я озадаченно почесал в затылке.
— Что-то не так? — Насторожилась моя жена.
— Всё Правильно. Просто ты так легко определяешь наше будущее, что моё сознание становится в тупик. Я не знаю, что будет через пять минут, а ты уже ночь запланировала…
— Верно. Так и надо. Запланируешь, значит, так и будет.
— у нас говорят иначе.
— Как?
— Хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.
— Ха-ха. Смешно.
— Гм! Но твоя мысль мне нравится больше. Надо взять на вооружение.
— Бери, дарю.
— Кстати, ты обратила внимание на тот факт, что сразу после подписания ты мгновенно определила мою любовницу.
— И что?
— А то, что это ещё раз подтверждает тот факт, что мы в игре, или в цифре.
— При мне таких технологий не существовало. — Напомнила Сяомин.
— При мне тоже. — Сказал я. — Но тогда скажи, как ты сюда попала?
— Не знаю. Я и прошлую свою жизнь практически не помню. В памяти отложилось лишь то, о чём тебе уже поведала. Возможно, меня убили сразу после рождения, а некто сохранил эту память.
— Не исключено. — Согласился я. — Где твои Гаврики?
Она оглянулась, потом ответила:
— У кареты ходят.
— Так пусть сядут, чего ноги тереть зря?!
— Вряд ли они последуют моему предложению. Они при мне создали нечто похожее на охранное бюро. Нашли среди своих человек десять бывших охранников, и решили, что отныне будут защищать меня от злых дяденек.
— А заодно и трахать.
— Не думаю. Они у меня люди порядочные. За всё время даже намёка не было. А ты как сюда попал?
— Не знаю. Очнулся на полу в какой-то комнате. Совершенно слеп. Зато точно помню, что там был нормальным человеком, и что мне там как раз исполнилось 56 лет.
— Странно. Что ещё помнишь?
— Больше ничего. Иногда всплывает в подсознание нечто. Трудно сказать — это память прошлого, или плод моей больной фантазии. Даже не знаю, какая у меня была профессия?
