– Не может быть, – отрезал Леонид, – это какое-то недоразумение.
– Нет никаких недоразумений. Есть те, кто считает себя умнее других. И я в том числе. Эта несчастная мать годами твердила правду, а ее никто не слушал, еще и в психушку упрятали! Ты в курсе, что она там? Между прочим, муженек постарался, уж не по твоей ли просьбе? Взаимовыгодное сотрудничество, так сказать.
Леня, схватившись за голову, принялся мерить шагами кабинет. Судорожно вдыхая и выдыхая, он пытался привести в порядок мысли, но ему это никак не удавалось. Впервые в жизни следователь Леонид Павлов, славившийся хладнокровием и умением мыслить трезво даже в самых сложных ситуациях, потерял контроль над собой.
Колосов наблюдал за его бессмысленными перемещениями и, не выдержав, опустился на стул. Ему тоже не хватало воздуха, он ругал себя последними словами: старый дурак, ну что ему стоило тогда более тщательно опросить свидетелей, когда она об этом твердила? Поверил заключению пожарных и разговору с начальником смены, который заверил его, что случай банальный – возгорание неисправного обогревателя, ребенок сгорел дотла. Тогда все просто пошли по пути наименьшего сопротивления. Никто не захотел заморачиваться, заводить очередной «висяк», да и вообще, это было удобно. Вот он, поломанный обогреватель, как часто происходят такие несчастные случаи.
Спустя несколько минут Леонид умерил шаг и в конце концов сел прямо на массивный письменный стол, скрипнувший под медвежьей тушей. Потер виски, а затем начал говорить:
– Да, Катя не моя дочь. Точнее, моя, но не родная, не биологическая, как сейчас модно говорить. Я ее удочерил. Моя жена Вика пошла на прием к врачу в женскую консультацию при роддоме, а туда как раз принесли маленькую отказницу. Решение удочерить пришло спонтанно, и Вика не хотела, чтобы кто-то знал, что она нам не родная. А тут так удачно получилось. Мне предложили работу в столице, мы никому ничего не сказали про ребенка, быстро оформили все документы и уехали из города.
– И ты не задавался вопросами? – криво усмехнулся Колосов. – Ты, следак? Вот так тебе жена притаскивает подкидыша, и ты ей: «Да не вопрос, дорогая, ребенком меньше, ребенком больше». И даже про гены и наследственность ничего узнать не хотелось? А вдруг девочка больна была чем-то?
– Никаких вопросов я не задавал, – усмехнулся Леня, мысленно откатываясь на десять лет назад, – мы ведь даже женаты еще не были на тот момент, если уж быть совсем точным. У нас роман только разгорался, и я посчитал, что девочка – это добрый знак, карму подправит. Да и Вика в любом случае собиралась ее удочерить, я лишь попросил записать меня ее отцом.
