– Да нет же, нет! – повысил голос Кирилл. – Она просто решила, что некая девочка ее дочь, которая погибла десять лет тому назад.
– Ну, батенька, пока ваша супруга не решит, что она Клеопатра или царица Савская или не наступит что-то из того, что я перечислил, принудительная госпитализация ей не грозит. Мало ли у кого какие фантазии, – триумфально подытожил Карл Евгеньевич.
– Что же мне делать? – растерялся Кирилл. – Родители девочки боятся, что жена может причинить вред ребенку или им.
– Какие у них основания так полагать? – Психиатр растерял дурашливость и принялся сверлить Кирилла маленькими глазками.
– Я не лезу к людям в головы, – отрезал Кирилл и встал. – Я так понимаю, вы ничем не можете мне помочь.
– Понимаете. – Доктор тоже поднялся, и Кирилл удивился, до чего тот маленького роста и непропорционально сложен. Мощный торс крепился к коротким кряжистым ногам. – Понимаете, – повторил доктор, – я не закрываю надоевших жен в психушке.
– Вы меня не так поняли, – вспыхнул Кирилл, но Карл Евгеньевич перебил его:
– Молодой человек, я не договорил. Единственное, что я могу вам предложить – это приехать к вам домой под благовидным предлогом и побеседовать с вашей женой. Посмотреть, так сказать, воочию. У меня достаточный опыт, чтобы сказать, стоит вам волноваться или нет.
Кирилл, уже приготовившийся открыть дверь, остановился. Немного подумав, кивнул:
– А знаете что, доктор, приезжайте к нам на ужин прямо сегодня, часиков в восемь. Кстати, моя жена отлично готовит.
– Ну, если вы не боитесь есть с ее рук, значит, не все так плохо, – ободряюще улыбнулся Карл Евгеньевич и крепко пожал руку Кириллу, – с удовольствием приеду.
Выйдя от психиатра, Кирилл немедленно перезвонил жене. Чувствуя себя предателем, соврал, что сегодня к ним в гости придет нужный человек, надо бы его принять. Новость никакого энтузиазма у Лили не вызвала, но она пообещала приготовить ужин.
Вечером Гоша поужинал сам на кухне, разговоры взрослых не вызывали у него интереса. А вот Матвей, который в процессе подготовки к экзаменам постоянно хотел есть, напросился принять участие в трапезе. Обычно Лиля не звала детей за стол со взрослыми, старалась разграничить два мира, но сейчас, погруженная в собственные мысли, спорить не стала. Ей будет проще, если, кроме них троих, за столом будет еще и сын. Присутствие Матвея всегда успокаивало.
Приглашенный гость ее немного удивил. Мужчина, представившийся Карлом Евгеньевичем, не походил ни на чиновника, ни на бизнесмена, ни на одного из тех расплывчатых людей, которых Кирилл называл «нужными». Несуразный, странно сложенный, говорящий высоким голосом, присвистывающий и причмокивающий, Карл Евгеньевич находился постоянно в движении, хвалил ее нехитрую стряпню, задавал вопросы, пытаясь вовлечь в разговор. Но Лиля ограничивалась общими вежливыми фразами и в переговоры не вовлекалась, в отличие от Матвея, отвлекшегося даже от мобильного, который он притащил за стол вопреки запрету матери.
