– Спасибо, странно, здесь тоже ничего нет.
Мысли лихорадочно сменяли друг друга. Допустим, у Вики хватило бы денег, чтобы выправить Кате поддельное свидетельство о рождении, но как быть с Леонидом? Ведь он значится отцом ребенка. Вряд ли бы человек, работающий в органах и все время находящийся под пристальным вниманием, стал бы вступать в подобную авантюру – выдавать чужого ребенка за своего. Неужели это все просто дикое совпадение? Но как быть с родимым пятном и аллергией?
– Все в порядке? – робко поинтересовалась секретарь, глядя на резко побледневшую и осунувшуюся посетительницу.
Лиля не успела ответить – оглушительно зазвенел звонок, объявляя перемену. Она лишь молча кивнула и направилась к выходу из кабинета, погруженная в собственные мысли. Может быть, она действительно сошла с ума и все происходящее просто паранойя, плод ее больного воображения?
Она сама не заметила, как спустилась на первый этаж и направилась к входной двери. Возле нее кучковалась группа детей, на которую охранник вот уже некоторое время кидал озабоченные взгляды. Назревала ссора.
Проходя мимо, Лиля замедлила шаг – группа собралась вокруг двух девочек, одной из которых была Катя. Вторая – симпатичная, скромно одетая, дрожала, сжав кулаки и с трудом сдерживая слезы. Казалось, еще немного и она бросится на Катю. Та же, наоборот, выглядела триумфатором – победно улыбалась и с жалостью смотрела на соперницу.
– Мама говорит, что нищебродства не надо стыдиться, это не так стыдно, как глупость. Глупый человек хуже бедного, хотя бедные, наверное, тоже не очень умные, иначе бы они были богатыми, – искривив губы в усмешке, вещала Катя.
– Заткнись! Мои папа и мама врачи, у них маленькая зарплата, – выкрикнула девочка и сделала шаг по направлению к Кате, та не сдвинулась с места. Равнодушно пожала плечами.
– Ну и что? Скажи им, пусть не покупают тебе одежду с надписями, только дурак поверит, что у тебя настоящие кроссовки Гуччи.
– Это подарок на день рождения! Кроссовки настоящие!
Лиля автоматически перевела взгляд на ноги девочки и с грустью констатировала, что Катя права: обувь была подделкой под известный бренд, причем не очень умелой. Последние десять лет Лиля бесцельно шаталась по магазинам и автоматически листала модные журналы, из которых и почерпнула информацию. Сама она никогда не была зациклена на брендах и не разрешила бы детям говорить то, что сейчас говорила Катя. Это звучало мерзко и отвратительно. Интересно, чьи слова она сейчас повторяет? Неужели Викины?
