По дому сновали рабочие, не обратившие на них ни малейшего внимания. Они перекрикивались на одним им понятном языке и так и норовили задеть хозяев тяжелыми и грязными ношами. Они пытались ликвидировать следы пожара, почти полностью уничтожившего внутреннее убранство дома. От роскошного особняка не осталось и следа. А все потому, что строительная компания поскупилась на противопожарную систему, не уведомив об этом клиента, как объяснил ей Кирилл. Кажется, он собирался с ними судиться, но Лилю сейчас это волновало меньше всего.
Сбросив шубку на руки мужа и стараясь не споткнуться о многочисленные ведра с краской, известкой и еще бог знает с чем, она направилась ко временной лестнице, ведущей на второй этаж.
– Лиля, ты куда? Там еще ничего нет, мы только первый этаж частично восстановили… – беспомощно окликнул жену Кирилл, но та проигнорировала его вопрос.
Медленно поднялась и застыла – коридор был черным от копоти. Часть перекрытий уже успели заменить, и теперь рабочие обшивали потолок коридора. Со стен исчезли обгоревшие деревянные панели, на их место ставили что-то жаропрочное и ужасно некрасивое. Лиля не узнавала собственный дом.
Она медленно подошла к детской, которую с такой любовью и теплом готовила для своей девочки. Ей нужно было убедиться, что ей не пригрезилось. Что она действительно видела пустую кроватку, что это был не сон и не галлюцинации.
Она толкнула дверь и замерла. На месте детской была безликая гостевая. Кажется, эту комнату отремонтировали в первую очередь, чтобы стереть любые следы пребывания в доме крошечной девочки. Кирилл решил сделать вид, будто ее вовсе и не существовало.
Лиля горько улыбнулась, не в силах сдержать истерический смех. Вот так просто. Легким взмахом кисти перерисовываем жизнь.
– Мама, мама! – громкий крик и топот по лестнице.
Лиля, вздрогнув, закрыла детскую и на секунду прикрыла глаза. А что, если ей действительно все почудилось? Надышалась дыма, недостаток кислорода, пламя.
Нет, нет и еще раз нет! Она видела пустую кроватку, и точка. И никто и ничто не сумеет ее в этом переубедить.
Матвей и Гоша, добравшись до второго этажа, с разбега запрыгнули на мать и повисли на ней, радостно болтая.
– Мамочка, ты уже выздоровела? – Мотенька в свои шесть такой чувствительный и заботливый.
– Мама, игаться! – Это Гоша, эгоистичный маленький монстр.
Лиля слабо улыбнулась сыновьям и потрепала их по головам. Пожалуй, впервые с того момента, как у нее появился Матвей, она почувствовала, что у нее нет сил, энергии, да и желания посвятить себя сейчас детям и домашнему хозяйству. Немедленно захотелось переложить привычные заботы на чужие плечи.
