Не говоря ни слова, Матвей сорвался с места и бросился к выходу, чуть не сбив Машу с ног.
– Мотя, постой! – Кирилл кинулся было вслед за сыном, чуть не налетел на любовницу и едва не перевернул на себя кофе.
– Кирюша, прости, – пролепетала та с выражением полного раскаяния на лице.
– Сколько раз я просил называть меня на службе Кириллом Александровичем! – заорал тот в ответ и едва сдержался, чтобы не ударить дуру.
Не говоря ни слова, Маша подошла к его столу и аккуратно поставила свою ношу. Несколько секунд постояла, собираясь с мыслями, а затем развернулась к Кириллу и улыбнулась:
– Но ты ведь все равно собирался ему сказать, правда?
* * *
Он бежал, пока не закололо в груди. Это не дало расплакаться прямо посреди улицы, как девчонке. Он уже был достаточно взрослым, чтобы понять, что происходит. Так это поэтому отец отказался поддерживать Катю? Безропотно согласился на то, чтобы мама уехала в это село. Не делал никаких попыток увидеть его и Гошку? Все потому, что он изменяет маме со своей секретаршей!
При мысли о маме к глазам снова подкатили слезы.
Мокрые рваные сапоги, в которых та была вынуждена ходить, и ночная работа санитаркой никак не вязались в его голове с образом его элегантной, красивой, утонченной матери. Да она просто не сможет, она умрет от такой жизни! Ладно, раз папа так поступил, значит, ему не место в их жизни. Он их просто не заслуживает. Пускай катится к своей Маше. Теперь он, Матвей, глава семьи. Сегодня же построит Гошку, чтобы не доставал нытьем. А еще ему нужна работа. Вот только кто его возьмет?
Матвей покрутил головой с целью понять, где очутился. Выскочив из администрации, он пустился бежать куда глаза глядят и сейчас оказался в небольшом переулке, одном из десятков, окружавших старый центр. Глаза зацепились за небольшое объявление, висящее на стеклянной двери одного из многочисленных кафе, пачками открывавшихся в последнее время.
«Требуются официант и уборщица».
Матвей даже моргнул несколько раз. Что это? Ответ на его мысли?
Не особо задумываясь, Матвей толкнул входную дверь и вошел в небольшое уютное помещение, сквозь витражные окна которого внутрь практически не проникал дневной свет.
Кафе было оформлено с претензией на итальянский стиль. На стенах, выкрашенных теплой терракотовой краской, висели лампы в виде фонарей, на столиках лежали клетчатые скатерти, и даже барная стойка была украшена искусной резьбой по дереву – Матвей, внимательный к деталям, распознал виноградные гроздья, листья, изображения виноделов.
