Подъехав к дому, Кирилл выскочил из машины, чтобы открыть дверь перед Лилей и помочь ей выйти. Но она его опередила. Ее окружала такая стена льда и холода, что Кирилл невольно содрогнулся, физически почувствовав его. Он попытался завести светский разговор:
– Ты пока отдохни, а я отвезу Гошу на тренировку. А потом нам надо с тобой серьезно поговорить, я должен кое-что тебе сказать, – снова попытался он.
Лиля, все так же игнорируя мужа, направилась к дому. Кирилл не выдержал и схватил ее за руку, силой разворачивая к себе:
– Лиля, я ошибся, испугался, черт знает что произошло. Ты отстранилась от меня, была не в себе в последнее время, ничего мне не рассказывала…
– Кирилл. – Лиля выразительно посмотрела на его руку, и муж разжал цепкую хватку. Она подняла на него глаза, и тот вздрогнул от ощущения дежавю. Точно так же на него смотрел сегодня утром Матвей.
– Кирилл, – повторила Лиля, чтобы удостовериться, что муж действительно слышит и понимает то, что она собирается ему сказать, – если ты не заметил, то я не рассказываю тебе ничего вот уже целых десять лет. И все это время тебя это не беспокоило. Поэтому оставь, пожалуйста, свои сказки про заботу. Я завтра же свяжусь с адвокатом, а сейчас, извини, мне нужно в душ. Знаешь ли, условия содержания в психушке так себе.
Резко развернувшись, Лиля направилась к входной двери, а Кирилл со злости пнул колесо. Лиля уже взялась за ручку, когда во двор въехал видавший виды джип, давно нуждающийся в тщательной мойке. Дверь хлопнула, и массивная фигура Леонида Павлова заполонила собой весь двор. Кирилл с трудом удержался, чтобы не застонать. Только его еще тут не хватало.
– Лиля, – зычно позвал тот, игнорируя Кирилла, стоящего у него на пути. Леонид чувствовал колоссальную вину перед женщиной, по его прихоти и недосмотру попавшей в сумасшедший дом. Эта вина оказалась даже сильнее желания немедленно отыскать пропавших жену и дочь.
– Лиля, простите меня. – В два шага он преодолел просторный выхолощенный двор Маруховских и приблизился к Лиле.
Та повернулась, и у Лени на мгновение перехватило дыхание. Ему вдруг стало совершенно ясно, почему Вика так завидовала подруге. Лиля была красива той неуловимой красотой, которую в наше время можно отыскать лишь на полотнах старых мастеров. Та, что со временем не увядает в отличие от крупных страстных черт лица, а лишь покрывается тонкой патиной и приобретает особый оттенок благородства. Лиля была чертовски красива, как же он сразу этого не заметил? Впрочем, за последние десять лет он не посмотрел ни на одну женщину, кроме Вики. И чем все это закончилось?
