Когда я выскочил на улицу, движение, свет и звуки, не говоря уже о смраде выхлопных газов, полностью парализовали мои органы чувств, привыкшие к минимуму внешних раздражителей. Впрочем, я скоро заметил мокрые голые стволы, вспомнил, что живу напротив парка, и бросился через дорогу, нарушив все правила движения и создав пробку от Жолибожа до Урсынова, после чего со всех ног рванул на поиски лавочки с девицей, навестившей меня семнадцать с половиной минут назад. Когда я обнаружил мою гостью, укрытую темно-синим зонтом, на скамейке, притаившейся в зарослях облетевшего кустарника, она уже собиралась уходить. Мой вид не вызвал у нее энтузиазма, скорее наоборот. Сначала на лице ее отразилось потрясение, а затем нечто, что я назвал бы омерзением, если б относился к себе чуть менее благосклонно.
— Твой дядя забыл добавить, что ты идиот, — прошипела она. — Какого дьявола ты напялил юбку?
— Я думал, речь идет о маскировке, — ответил я, и это была чистая правда: я вообще никогда не лгу без необходимости.
— У тебя не иначе как с головкой плохо. По-твоему, за нами кто-то следит? Если не способен отличить реальность от бредовых фантазий, лучше так сразу и скажи.
И откуда она так хорошо меня знает? Я понял, что, если хочу исправить свой имидж, надо срочно начинать лгать.
— Спокойно, женщина, без нервов! Нет у меня никаких бредовых фантазий. Мы просто друг друга не поняли. Если хочешь, я могу снять этот килт, но предупреждаю: согласно шотландским традициям, у меня под ним ничего нет.
Девица намека не уловила.
— Послушай, болван! — прошипела она с плохо скрываемой злостью. — Я сюда не по своей воле пришла, кончай испытывать мое терпение.
— Послушай, девчонка! — ответил я, стараясь попасть ей в тон (как известно, в переговорах мимикрия — половина успеха). — Это ты испытываешь мое терпение. Я не знаю, зачем ты ко мне заявилась, и вообще не понимаю, что тебе нужно. Объясни все спокойно и обстоятельно, и, может, я сумею тебе помочь. Сообщи для начала, как тебя зовут, а потом перейдем к сути.
Наверное, я что-то не то сказал, поскольку девица ничуть не успокоилась и не сменила гнев на милость.
— Мы с тобой уже как минимум полгода знакомы, — процедила она.
— Как это? — ошеломленно вопросил я. — Разве между нами?.. Смотри-ка ты, не помню…
— Я Розалия Айк, секретарша твоего дяди. Мы с тобой виделись раза два или три. И каждый раз ты спрашивал, как меня зовут, и пытался меня снять.
— Правда, что ли? На лица у меня память плохая, но ножки дядиной секретарши я узнаю сразу, как только увижу.
