Доводы, что она привела в свою защиту, ровным счетом ничего для него не значили. Ему было важно совсем другое. Она должна бояться в Коэлине лишь одного – Владыку Ральдарина. Должна понять, что лишь от него исходит опасность, если игнорировать его приказы. Он собирался выработать у нее привычку беспрекословного подчинения. Как в поступках, так и в эмоциональных реакциях. Но отложил плеть и ушел. Почему он передумал?
С тех пор как она появилась в Коэлине, Ральдарину то и дело приходилось поступать вразрез с собственными намерениями.
Позапрошлой ночью ни шеами, ни драконицы не избавили его от навязчивого образа иномирянки. Лишь одно мешало ему пойти к ней в спальню и овладеть немедленно. Девственность.
Обоняние дракона безошибочно определяло, кто перед ним – девственница или зрелая женщина. Ирина не знала мужчин. И это могло оказаться важным для ее миссии в Коэлине.
Но в огне Умайлен прорицатели увидели, что девственность пришелицы не имеет значения. А значит, ему ничто не помешает взять свое. Захочет она того или нет. Выбора у нее нет. Она в его мире, в его замке, в его власти. Он может взять от нее все, в чем нуждается. Ей придется подчиниться его воле. Его приказам и желаниям.
Он страстно желал ее, стоя в жерле вулкана. Жар лавы усиливал огонь его собственного тела, подогревал пламя вожделения. Когда прорицатели развеяли его опасения, он мог отпустить их, а сам наконец утолить желание – прямо на скалистом выступе Умайлен.
Только девушка была слишком напугана и вымотана. Он пожалел ее. Понес обратно в замок и предложил поспать в полете. Когда они вернутся в замок, он собирался разбудить ее… и сделать так, чтобы больше она в ту ночь не уснула.
Ирина спала как младенец. Даже когда он перекинулся, лишь дрогнула и что-то пробормотала во сне на родном языке. Не проснулась. И он не смог прервать ее сон. Поднял на руки и отнес в спальню – не в свою.
Ох уж эта человеческая хрупкость и слабость! Дракон летел весь день и полночи, покрыл расстояние больше тысячи миль – и был готов ночь напролет предаваться любовным утехам с женщиной. А она утомилась, сидя у него на спине, не двигая ни одним мускулом, кроме извилин в мозгу, что отвечали за любопытство и беспокойство. Эта часть тела у человечек работала безостановочно.
Ральдарин позвал Дельдру, приказал раздеть Ирину и уложить в постель. Сам не решился. Боялся не сдержать себя, прикоснувшись к ее обнаженной коже.
Ее одежда – плотная, закрытая, но притом соблазнительно облегающая – дразнила его. Хотелось сорвать ее, распластать на полу стройное тело, овладеть и пригвоздить его собой…
